4.4. Целеполагание на социотехническом уровне сознания

       4.4.1. Специфика целеполагания на социотехническом уровне сознания

                                                                                                                                       В работе

Формирование рационального сознания на социотехническом уровне привело к появлению новой мотивационной пары поведения: кооперация – конкуренция. Такая мотивация в минимальной степени зависит от эмоций человека и врожденных программ его поведения. При достижении индивидуальных целей преобладают конкурентные отношения, групповых – кооперативные.

Подавляющее большинство телеологических целей связано с процессами удовлетворения потребностей, которые зачастую удовлетворить в одиночку невозможно. Групповые действия во многих случаях создают дополнительные возможности для удовлетворения основных потребностей и создают новые потребности, реализовать которые можно только через коллективные действия. Все это приводит к увеличению числа не только индивидуальных целей, но и групповых, а также к формированию все более крупных социальных общностей.

Процесс усложнения социальной организации тесно связан с ростом технической вооруженности человека. Использование техники приводит к появлению новых возможностей по удовлетворению потребностей и усилению кооперации внутри социальных структур. Указанные процессы действуют разнонаправленно на свободу поведения человека, а значит, и на целеполагание. Если рост технических возможностей увеличивает свободу поведения человека (до появления ограничений окружающей среды), то усиление кооперации ведет к уменьшению такой свободы за счет появления дополнительных социальных регуляторов.

Все рассмотренные выше объективные направленности и целенаправленности развития (телеоматические, системные, телеоциклические и функциональные) в полной мере распространяются и на организмы с социотехническим уровнем сознания (людей). Однако осознание себя и окружающего мира (через построение моделей реальностей) позволяет человеку по мере понимания объективных направленностей и целенаправленностей в той или иной мере влиять на их осуществление, то есть через телеологическое целеполагание ускорять или замедлять реализацию некоторых из указанных процессов, а в ряде случаях и изменять их. Другими словами, системные, телеоциклические и функциональные цели формально могут стать телеологическими, но их появление обусловлено объективными закономерностями эволюционного развития, а не желаниями отдельных индивидов, то есть в данном случае субъективными становятся не цели как таковые, а пути их достижения.

Видимо, приведенные выше цели, связанные с осознанным участием человека в реализации объективных процессов, следует отделять от относительно произвольных телеологических целей, особенно связанных с достижением субъективного гомеостаза. Предварительно обозначим цели, имеющие объективную основу, как объективно-субъективные (не путать с субъективно-объективной реальностью), а не имеющие – субъективные. Такое разделение позволяет поставить важный вопрос о сопряжении в рамках устойчивого развития групповых объективно-субъективных и субъективных целей. Но сначала рассмотрим общую структуру индивидуальных и групповых целей человека.

4.4.2. Матрица целей Homo sapiens

Матрица целей (направленностей, целенаправленностей и целеполагания) человека и различных форм его организации (от социальной группы до человечества) представлена ниже в таблице 4.4.

Таблица 4.4. Матрица целей (направленностей, целенаправленностей и целеполагания) человека

Типы целей (направленностей, целенаправленностей и целеполагания)		Формы человеческой организации
		субъект	социальная группа	государство	человечество
Телеоматические	естественные	+	-	-	-
	искусственные (технотелеоматические)	+	+	+
Системные	развитие	+	+	+	+
	гомеостаз (телеономическая цель)	+	+	+	+
	репликация	+	-	-	-
	деградация	+	+	+	+
	технотелеономические	+	+	+	-
Телеоциклические	замыкание цикла (изменение)	+	+	+	+
	развитие (по восходящей расширяющейся спирали)	+	+	+	+
	образование нового объекта (через развитие по восходящей сходящейся спирали	+	+	+	+
	развитие (по полным циклам)	+	+	+	+
	образование интегративного объекта	+	+	+	+
	развитие  (по мегациклической направленности)	+	+	+	+
Телеологические	организменный уровень сознания	+	-	-	-
	видовой уровень сознания	+	+	-	-
	биосоциальный уровень сознания	+	+	-	-
	социотехнический уровень сознания	+	+	+	+
Функциональные	социальных групп	+	-	-	-
	государств	-	+	-	-
	человечества	-	-	+	-
	экосистемные	+	+	+	+
	техносистемные	+	+	+	-

Следует отметить, что форм человеческой организации реально значительно больше, чем указано в таблице, поэтому социальная группа в данном случае может обозначать как семью, так и различные по количеству членов (малые и большие) и принципам объединения группы людей – от биосоциальной группы до общества.

Как видно из таблицы, на социотехническом уровне появляются новые типы целей, связанные с развитием техники. Учитывая, что на рассматриваемом уровне эволюции все типы целей несколько отличаются от аналогичных целей предшествующих уровней (по крайней мере, имеют свою специфику), к их рассмотрению придется вернуться еще раз (с учетом истории развития).

4.4.3. Телеоматические цели

Телеоматические цели человека на заре возникновения цивилизации мало отличались от аналогичных целей животных. В основном эти цели появлялись при наступлении различных несчастных случаев, связанных как с неосторожностью поведения, так и в результате наступления каких-либо природных процессов катастрофического характера. Однако телеоматические процессы могли использоваться и для смещения субъективного гомеостаза через получение удовольствия от экстремальных ситуаций (например, прыжки в воду). После создания техники возросло не только количество телеоматических целей, но и значительно расширился их спектр.

Использование человеком различных источников энергии окружающей среды и знание законов природы позволили ему создать искусственную «внешнюю силу» для реализации множества телеоматических процессов не только для достижения индивидуальных целей, но и коллективных (на уровне социальных групп и государства). По сути, все технические взаимодействия, которые не образуют обратных связей (это уже уровень технических систем, где могут реализовываться телеономические цели) и не управляются человеком в «ручном» режиме, можно отнести к телеоматическим процессам.

Например, при запуске неуправляемой ракеты ее телеоматическая цель зависит от параметров двигателя, количества и качества топлива, траектории и метеорологических условий. У людей, запускающих ракету, есть и своя телеологическая цель – попасть в определенную точку на местности, но эта цель в данном случае достигается через реализацию телеоматических процессов, происходящих с ракетой под воздействием внешней силы (горения топлива). Если подобную ракету оснастить системой самонаведения, то она уже будет обладать целями, которые можно отнести к телеономическим.

Можно отметить широкое применение техники для смещения субъективного гомеостаза через использование телеоматических процессов. Для достижения этой цели создано большое количество разнообразных технических устройств и аттракционов.

Технотелеоматические (как и технотелеономические) цели появляются после реализации вполне определенных телеологических целей (создания техники с заданными параметрами и функциями), и поэтому все технические устройства и системы относятся не к объективной, а к субъективно-объективной реальности.

4.4.4. Системные цели

4.4.4.1. Индивидуальные системные цели человека

4.4.4.1.1. Общая структура индивидуальных системных потребностей

В данном случае мы говорим об индивидуальных целях человека, который, как и любой живой организм, представляет собой вложенную иерархическую систему. Часто живой организм рассматривают как открытую неравновесную динамическую систему, что несовсем верно, поскольку такое понимание является упрощенным. Жизнь возникла на базе указанных систем, но в дальнейшем они значительно усложнились, образовав вложенные иерархические системы, обладающие способностью управлять своей неравновесной динамичностью посредством множества вертикальных и горизонтальных связей элементов систем. Фактически даже организм без нервной системы через вертикальную и горизонтальную иерархичность своей структуры управляет хаосом (точнее, держит его под контролем и использует). После возникновения сознания у организмов появляется дополнительный инструмент контроля своего внутреннего состояния, что приводит к еще большему отличию таких организмов от синергетических систем неживой природы.

Системные цели лежат в основе большинства целей, связанных с удовлетворением текущих потребностей человека. Часть из них осуществляется автоматически, без участия сознания (носит телеономический характер), часть осознается и реализуется через постановку соответствующих телеологических целей и носит объективно-субъективный характер (чисто субъективные цели будут в основном рассмотрены в разделе, посвященном телеологическим целям).

Основные соматические (физиологические) потребности человека, связанные с достижением объективного гомеостаза, мало отличаются от потребностей других живых организмов. Другое дело, что с развитием сознания индикатором его достижения в значительной степени стал служить субъективный гомеостаз. С одной стороны, это увеличило адаптационные возможности человека, с другой – повысило вероятность принятия сознательных решений по достижению субъективного гомеостаза и даже его смещению в сторону положительных эмоций и ощущений независимо от их последствий для объективного гомеостаза (физического здоровья).

Кроме того, следует учитывать, что сам процесс реализации целей, хотя и направленных в конечном счете на достижение того или иного вида гомеостаза, практически всегда приводит к временному нарушению текущего объективного гомеостаза организма, точнее, к увеличению такого нарушения за счет необходимости делать дополнительные усилия для реализации возникшей потребности. Например, для того чтобы утолить возникшее чувство голода, появление которого говорит о том, что гомеостаз организма уже нарушен, необходимо сделать усилия по добыче пищи, что приводит (временно, до удовлетворения потребности) к еще большему нарушению гомеостаза. Этот механизм «сознательного» нарушения гомеостаза действует на уровне и других живых организмов с наличием сознания. У человека сознательное нарушение объективного гомеостаза организма может быть долговременным, в зависимости от поставленных субъективных целей (например, желания похудеть). При этом в процессе голодания, несмотря на усиливающееся нарушение объективного гомеостаза организма, субъективный гомеостаз личности может быть в порядке (если поставленная задача постепенно достигается). Предвкушение последствий достижения сложной или важной для человека цели значительно влияет на состояние его субъективного гомеостаза в период достижения этой цели и на решимость сознательно нарушать те или иные формы объективного гомеостаза организма, чему способствует и наличие в мозге специализированных дофаминовых нейронов, нацеленных на хорошие предчувствия [8].

Помимо «сложных» взаимоотношений между объективным и субъективным гомеостазом человека при рассмотрении системных потребностей последнего необходимо учитывать и стадию развития каждой потребности, которая может отличаться от стадии онтогенетического развития самого человека. В целом у человека можно выделить три стадии онтогенетического развития: собственно развитие (молодость), устойчивое состояние (зрелость) и деградация (старость). Часть потребностей остается практически постоянной на протяжении всей жизни, но реализация некоторых из них имеет эффект накопления и может приводить к почти непрерывному развитию человека (например, интеллектуальному) до наступления старости (в приведенном примере – до наступления стадии умственной деградации), то есть в этом случае сами потребности связаны с онтогенетическим развитием, без которого достичь гомеостаза в развивающейся социальной среде невозможно. Таким способом происходит сопряжение противоречий между гомеостазом и онтогенетическим развитием в развивающейся среде, поскольку «приходится бежать со всех ног, чтобы только остаться на том же месте, а чтобы попасть в другое место, нужно бежать вдвое быстрее» [9]. Другая часть потребностей со временем меняет свою значимость, а некоторые из них проявляются только на определенном этапе развития личности или в определенные периоды жизни.

Прежде чем перейти к общему описанию системных потребностей человека, следует обратить внимание еще на один важный момент, связанный с недостаточной детализацией видов индивидуальных потребностей в существующих классификациях. Обычно такие потребности делят на личные и социальные, но, как мы установили ранее, термин «социальное» – понятие по содержанию слишком широкое, состоящее из весьма различных явлений. Поэтому введем свою классификацию (максимально приближенную по терминологии к существующим) индивидуальных системных потребностей человека, в рамках которой они подразделяются на:

1) личные (организменные);

2) личностно-социальные (видовые);

3) социально-личностные (биосоциальные);

4) социальные (социотехнические).

Выделение указанных видов связано с наличием четырех уровней сознания, на каждом из которых работают свои мотивация и поведение.

Личные потребности формируются на организменном уровне сознания, их удовлетворение (зачастую неосознаваемое) регулируется эмоциями (положительными и отрицательными) и практически полностью определяется заложенными генетическими программами поведения.

Личностно-социальные потребности формируются на видовом уровне сознания, их удовлетворение происходит уже более осознанно, в регулировании этого процесса кроме эмоций участвует новая базовая мотивация поведения, связанная с лояльными или агонистическими отношениями с другими людьми. На практике это означает участие человека в реализации потребностей своей семьи и родственников. В данном случае еще сильны генетические программы поведения (что не всегда осознается), но они уже дополняются и соответствующими культурными программами.

Социально-личностные потребности формируются на биосоциальном уровне сознания, их удовлетворение в большей части происходит осознанно, а к предшествующей мотивации добавляются отношения альтруизма – эгоизма. В чистом виде такие потребности проявляются в биосоциальных группах, где существует постоянная система взаимодействий между ее членами и устанавливается определенная социальная иерархия (формальная и неформальная). Генетические программы поведения еще присутствуют, но они уступают свое доминирующее положение культурным программам.

Социальные потребности человека формируются на социотехническом уровне сознания, их удовлетворение проходит вполне осознанно, основной мотивацией при этом является учет целесообразности кооперативного или конкурентного поведения в той или иной ситуации (с минимальным участием эмоций). Поведение человека при реализации социальных потребностей в целом регулируется рациональным сознанием и соответствующими культурными нормами и правилами, установленными в большом социуме (обществе), на который не распространяются биосоциальные групповые связи, то есть где осуществляются взаимодействия с «чужими» людьми (из других биосоциальных групп).

4.4.4.1.2. Индивидуальные системные потребности человека в стадиях развития, гомеостаза и деградации

4.4.4.1.2.1. Потребности в пище, воздухе и воде

Потребности в пище, воздухе и воде являются достаточно универсальными для большинства живых организмов, включая людей. В онтогенезе (молодости, зрелости, старости) наиболее сильно меняются потребности в пище (как количественно, так и качественно). Это связано не только с возрастными изменениями метаболических процессов в организме, но и с изменениями материальных возможностей человека и его сознания. И если для воды и воздуха изменения связаны в основном с сознательным стремлением не нанести вреда своему здоровью (появляются соответствующие телеологические цели, имеющие объективную основу), то число требований к пище значительно возрастает.

Помимо оказываемого влияния на здоровье человека все более учитываются вкусовые качества потребляемых продуктов, что воздействует на достижение состояния субъективного гомеостаза (соответствующая телеологическая цель до определенного предела имеет объективное основание), а также способность некоторых продуктов влиять на смещение субъективного гомеостаза в положительную сторону безотносительно состояния объективного гомеостаза организма (цель чисто телеологическая, не связанная с объективными потребностями физического организма). Последний процесс приводит к широкому распространению потребления целой серии пищевых и непищевых продуктов и добавок, целенаправленно влияющих на субъективный гомеостаз.

Причем отказаться от излишнего потребления «вкусненького» не так-то просто, поскольку у человека существует особая мозговая сеть гедонического питания [10], которая нам досталась в наследство от древних предков и которая поощряет эпизодическое максимально возможное потребление калорийной пищи «про запас». Времена изменились, доступ к калорийной пище стал неограниченным, но нейронная сеть осталась, толкая нас на переедание, которое может привести к ожирению. Регулярное переедание приводит к возникновению зависимости, подобной наркотической [11], а отказ, например от привычного фастфуда, может приводить к «ломке» – появлению симптомов отмены потребления, как при отказе от наркотиков [12]. Более того, регулярное переедание повышает вероятность возникновения и самой наркомании, особенно у подростков [13]. Следует учитывать, что для гурманов, не злоупотребляющих калорийной пищей, ожидание вкусного обеда в конечном счете снижает получаемое от него удовольствие [14].

Рассмотрим, как пищевые потребности трансформируются на различных уровнях сознания (в дальнейшем на эти различия будем указывать только в случае необходимости). Личные потребности человека в пище (организменный уровень сознания) связаны с его собственным телом, и на их реализацию в значительной степени влияет эмоциональная (инстинктивная) сфера (чувство голода, вкус пищи), но сознание также способно частично регулировать этот процесс (например, обед по расписанию или по другой необходимости). Личностно-социальная потребность человека в пище (видовой уровень сознания) связана с его семьей и ближайшими родственниками. Ее реализация происходит через совместное приготовление и потребление пищи, которая приобретается (достается) не только для себя, но и близких людей, с учетом как своих, так и их потребностей, желаний и вкусов. Социально-личностные потребности (биосоциальный уровень сознания) проявляют себя при совместных трапезах внутри биосоциальных групп (например, в трудовом коллективе – от совместного чаепития и отмечания дня рождения до праздничного корпоратива), в которых у каждого члена группы имеется свое место  в биосоциальной иерархии (официальное и неофициальное). Индивидуальные социальные потребности человека в пище (социотехнический уровень сознания) реализуются в основном через его рациональные (обезличенные) взаимодействия с другими членами общества посредством производства, покупки, продажи и потребления (например, в общепите) продуктов питания.

Таким образом, реализация пищевой потребности человека в различных ситуациях отличается мотивацией и приводит к формированию разных индивидуальных системных целей, иногда даже весьма слабо связанных с непосредственным потреблением пищи для удовлетворения чувства голода.

С пищевой потребностью тесно связан и вопрос регулярного выведения из организма продуктов переработки пищи и жидкости, поступивших в организм, что в современных условиях привело к формированию отдельной инфраструктуры, предназначенной для реализации такой потребности. Рост организма в результате обмена веществ с окружающей средой ведет к возникновению и других аналогичных потребностей – стрижка волос, обрезание ногтей и т.п. Некоторые потребности выделения реализуются организмом автоматически, участвуя при этом в реализации других потребностей (например, выделение пота для регулирования температуры тела).

4.4.4.1.2.2. Потребности в микробиоте и патогенах, потребности микробиоты, патогенов и паразитов

Человек представляет собой не просто симбиотический организм, но в некотором роде даже «сверхорганизм» [15], в котором число чужеродных клеток (микроорганизмов – бактерий, грибов, простейших) значительно больше, чем родных.

Микроорганизмы принимают активное участие в реализации многих потребностей человека, в том числе и в переваривании пищи – микробиота кишечника одна из самых больших в теле человека и весит в среднем около двух килограммов (от одного до трех). Кроме того, ученые выделяют микробиоту кожи, влагалища, слизистой оболочки глаз, желчных путей и других органов человека, в том числе и головного мозга [16]. Микробиота желудка также влияет на работу мозга, так как она участвует в выработке таких нейромедиаторов, как серотонин, дофамин, ацетилхолин [17, 18]. Помимо гормонального влияния микробиота, видимо, способна оказывать на мозг воздействие через нервную систему, поскольку в желудке находятся сенсорные клетки, имеющие с ним прямой канал связи [19].

Поскольку без сбалансированной микробиоты длительное существование человеческого организма невозможно, ее наличие является насущной потребностью любого человека. В последние десятилетия ученые все чаще отмечают ряд заболеваний, так или иначе связанных с нарушением равновесия между микробиотой и организмом человека. Более того, некоторые ученые считают, что усиленное питание разрушает саму симбиотическую связь между микробиотой и организмом, поскольку часть микробов может переключаться с метаболитов хозяина на прямое питание из меню человека, уклоняясь, таким образом, от взаимодействия с ним [20]. Решение проблем, связанных с микробиотой, частично возможно за счет внедрения в нее новых полезных бактерий, над чем сейчас начали работать исследователи [21].

В целом микробиота человека весьма разнообразна и зависит от места его проживания, национальности и пола [22, 23]. Есть даже гипотеза о том, что микробиота может влиять на религиозность [24], хотя связь здесь скорее обратная – различные религиозные обряды могут влиять на формирование микробиоты своих последователей. Следует учитывать, что микробиом (совокупность генов микробиоты) может взаимодействовать и с геномом человека [25], оказывая влияние на развитие последнего.

Если с необходимостью для организма симбиотической микрофлоры все относительно понятно, то с воздействием патогенов на организм не все так просто. И дело в данном случае не столько в необходимости наличия определенного количества патогенов для поддержания иммунной системы организма в постоянной готовности, сколько в том, что иммунная система при отсутствии патогенов (включая некоторых паразитов) не прекращает свою работу, что может приводить к появлению целой серии аллергических и аутоиммунных заболеваний, при которых иммунный ответ вызывают здоровые клетки своего же организма. Согласно гигиенической гипотезе (гипотезе «старых друзей») излишняя чистота понизила толерантность иммунной системы к собственному организму. Даже детям для предупреждения возникновения астмы нужна пыль [26]. Поэтому нет ничего удивительного и в том, что некоторые аутоиммунные заболевания (например, рассеянный склероз) могут лечиться через заражение больного человека гельминтами [27]. Имеются и другие более известные способы применения паразитов для лечения организма, например использование пиявок, реже – личинок. Кстати заметим, что «сельские» патогены (грязь) более «полезны» для организма, чем «городские» [28].

Существует и обратная сторона сожительства человека с другими организмами – у симбиотической микробиоты, патогенов и паразитов есть свои системные потребности (в гомеостазе, размножении), которые они реализует через человеческий организм, при этом часто возникают ситуации, когда эти потребности влияют на поведение человека через изменение его самочувствия или возникновение соответствующих желаний (то есть фактически навязанных, наведенных потребностей). Например, пищевые потребности микробиоты желудка могут влиять на вкусовые предпочтения людей [29].

Микробиота, патогены и паразиты имеют более сложный механизм размножения, который состоит из собственно размножения в конкретном организме и заражения других организмов, что создает весьма различные (порой очень причудливые) механизмы их влияния на организм хозяина.

Так, часть симбиотической микробиоты может существовать только внутри организмов, она являются «некультивируемой» [15], поэтому  передача такой микробиоты осуществляется в основном от матери к ребенку при родах. В случае рождения ребенка путем кесарева сечения часть нужной микрофлоры не попадает в организм малыша, что в последующем часто ведет к возникновению целого букета проблем с его здоровьем – от аллергии, астмы и различных аутоиммунных заболеваний до ожирения [30, 31].

Другая часть симбиотической микробиоты лучше передается при тесном общении, и поэтому она может влиять на уровень социальности организмов, по крайней мере мышей [32, 33].

У патогенов влияние на поведение зараженного организма является зачастую более выраженным. Например, при заболевании ОРЗ возникновение желания у человека чихнуть является навязанной потребностью вируса найти нового хозяина. Желание почесаться (иногда до крови) также часто обусловлено потребностью патогена выйти за пределы тела хозяина. Некоторые бактерии усиливают процессы метаболизма своих жертв, что позволяет увеличивать их количество в окружающей среде [34]. Возбудители некоторых венерических заболеваний могут заставлять своих хозяев вести более раскрепощенную сексуальную жизнь [35].

Влияние отдельных паразитов на поведение людей также давно известно. Например, при заражении риштой у человека на определенной стадии заболевания (драконтиаза) возникает сильное желание погрузить ноги в воду, что позволяет временно облегчить течение болезни, а заодно и выпустить в воду новых паразитов. В последнее время появилось много информации о том, что люди, зараженные (от кошек) токсоплазмой, меняют свое поведение, поскольку заболевание влияет на передачу сигналов между нейронами [36]. Мужчины, например, могут становиться более безрассудными, женщины – более общительными и мягкосердечными. Более того, появились исследования, в которых делается предположение о том, что массовое поражение этим паразитом может влиять (через уровень невротизма) на особенности формирования целых наций [37]. Необходимо отметить, что мир паразитов еще недостаточно изучен, как и его влияние на поведение животных и человека, и в этой сфере возможно еще множество открытий.

4.4.4.1.2.3. Потребность в здоровье

Хотя заболевание человека обычно означает определенное нарушение гомеостаза организма (от внутренних и внешних причин), между этими процессами есть и существенные различия, которые и позволяют говорить об отдельной (от гомеостаза) потребности в здоровье.

Во-первых, не каждое нарушение гомеостаза ведет к заболеванию организма, а только сильное или длительное, наносящее организму вред.

Во-вторых, при длительных нарушениях гомеостаза организма может наступать его новое состояние, которое компенсирует нарушающие (нарушавшие) его воздействия, и это новое состояние во многих случаях уже нельзя назвать болезнью.

В-третьих, часть нарушений гомеостаза хотя и приводят к некоторому заболеванию организма, но, в конечном счете, могут делать его сильнее, устойчивее (например, влияние прививок или небольших стрессов).

В-четвертых, не всегда для сохранения здоровья организма нужно сохранение гомеостаза. Так, тренировки и специальные оздоровительные упражнения часто приводят к временному нарушению гомеостаза.

Кроме того, нарушение субъективного гомеостаза человека, приводящее иногда к психическим заболеваниям (к ним могут приводить и некоторые физические заболевания, а также генетические отклонения), может не только вредить физическому здоровью, но и положению человека в обществе.

Непосредственно личная системная потребность в здоровье возникает после заболевания организма и носит объективно-субъективный характер, то есть если человек здоров – такой потребности нет. В силу различных причин может сформироваться потребность в профилактических действиях, которые не позволили бы организму заболеть в будущем или снизили вероятность наступления этого события, но такая потребность является уже субъективной, и ее реализация осуществляется через постановку соответствующих телеологических целей (см. раздел 4.4.6. Телеологические цели).

Длительное или достаточно регулярное неудовлетворение большинства системных потребностей, которые рассматриваются в этой главе, может приводить к заболеванию организма, то есть к появлению потребности в здоровье. Другими словами, здоровье организма можно рассматривать как показатель «правильности» удовлетворения большинства других системных потребностей. При этом следует помнить, что их запоздавшее удовлетворение уже не гарантирует автоматического удовлетворения и потребности в здоровье. Чаще всего приходится принимать дополнительные специальные меры по возврату состояния организма в относительно нормальное.

Среди таких мер можно отметить корректировку болезненного состояния организма (как объективного, так и субъективного характера) лекарственными препаратами естественного и искусственного происхождения. Потребность в здоровье наблюдается не только у людей, но и у организмов с предшествующими уровнями сознания, которые способны воздействовать на свое состояние в лечебных целях через потребление в пищу некоторых растений и минералов природного происхождения. Сюда же можно отнести и разнообразные специализированные физические воздействия различных природных сред (например, купание в термальных минеральных источниках, которым не прочь себя побаловать и некоторые животные) и медицинских приборов.

В период деградации (старости) потребность в здоровье обычно возрастает, что приводит иногда к значительному смещению приоритетов в реализации других потребностей. На этом этапе у большинства людей появляется и новая потребность, связанная с потребностью здоровья, – потребность в увеличении продолжительности жизни, реализация которой осуществляется через постановку телеологических целей (см. раздел 4.4.6. Телеологические цели). Значительная подвижка в приоритетах потребления при серьезных заболеваниях может возникать на любой стадии развития человека. Кроме того, такие заболевания влияют и на качество реализации многих потребностей. Одной из причин такого ухудшения реализации некоторых текущих потребностей является возникновение проблем с целеполаганием. Так, например, длительный стресс приводит к повышенной стереотипности поведения человека [38], что может приводить к упущению многих возникающих возможностей по удовлетворению различных потребностей.

Также, как и по другим индивидуальным системным потребностям, проявление потребности в здоровье на разных уровнях сознания человека обладает своей спецификой. Если личные потребности в здоровье проявляются при заболевании своего организма (организменный уровень сознания), то личностно-социальные (видовой уровень сознания) – при заболевании своих детей или других близких родственников, социально-личностные – при заболевании людей из социального окружения (биосоциальный уровень сознания), социальные (социотехнический уровень сознания) – при решении проблем со здоровьем (своего, родных, членов социального окружения) на общественном уровне, то есть в основном через использование системы общественного здравоохранения.

Помимо потребности в физическом здоровье у людей существует потребность и в психическом здоровье. Психическая болезнь возникает у человека при сочетании аномальных мыслей, представлений, эмоций, поведенческих реакций и отношений с окружающими. По классификации Всемирной организации здравоохранения к психическим расстройствам относят депрессию (300 млн человек), биполярное аффективное расстройство (60 млн человек), шизофрению и другие психозы (21 млн человек), деменцию (47,5 млн человек), умственную отсталость и расстройства развития, включая аутизм [39].

Ряд исследователей считает, что нарушения психики являются более распространенным явлением, чем это принято считать, и что эти нарушения хотя бы эпизодически в течение жизни наблюдаются у большинства населения мира [40].

Главная проблема здесь – определение границ нормы, переход за которые можно считать заболеванием. Кроме того, сама диагностика заболеваний по формально установленной норме во многих случаях весьма субъективна, поскольку внешнее поведение не всегда является адекватным маркером многих психических заболеваний. Это показали знаменитые эксперименты, проведенные доктором Дэвидом Росенханом, в которых профессиональные врачи-психиатры в 12 больницах не смогли определить симуляцию болезни (причем однократную словесную) подставными психически здоровыми пациентами. Подставные пациенты после приема у психиатров неизменно помещались в психиатрические учреждения с соответствующими диагнозами, и хотя потом они вели себя там как полностью нормальные люди, все они формально (назначаемые препараты «симулянты» не принимали) прошли полный курс соответствующего лечения [41].

Безусловно, многие психические заболевания имеют генетическую природу, точнее полигенную [42], но и регулярное неудовлетворение ряда важных потребностей, особенно социально-личностных (биосоциальных), например в дружбе (глава 4.4.4.1.2.21. Потребности в аффилиации, эмпатии, дружбе, совместной деятельности и сотрудничестве), может приводить к появлению таких заболеваний (помимо нарушения обмена веществ, а также различных инфекционных и паразитарных заболеваний).

4.4.4.1.2.4. Потребности в реализации привычек и зависимостей

На возникновение потребности в здоровье значительное влияние оказывает потребность в реализации привычек и зависимостей.

Возникновение привычек связано с наличием механизма перевода рутинных, повторяющихся действий человека под контроль его подсознания (с осознаваемого социотехнического уровня – на другие уровни сознания, где контроль осуществляется практически в автоматическом режиме), что вполне оправдано с эволюционной точки зрения, поскольку позволяет не только «освобождать» мощности высшего уровня сознания для решения других, более актуальных задач, но и экономит энергию организма, поскольку активная работа высшего уровня сознания требует значительных затрат энергии. В результате большую часть времени мозг работает в режиме «автопилота» [43].

В целом позитивный для организма механизм образования привычек может приводить к отрицательным последствиям, если эти привычки наносят ему вред, вызывая в конечном счете потребность в здоровье. Такие привычки чаще всего образуются в случаях, когда они направлены не только на автоматизацию процессов поведения, но и на получение определенного удовольствия (или других субъективных плюсов) от этих привычных действий.

Многие вредные привычки, ведущие к различным заболеваниям, изначально носят телеологический (субъективный) характер, но с определенного момента некоторые из них трансформируются в зависимости, которые по современным представлениям уже относятся к заболеваниям (то есть из класса субъективных явлений переходят в класс объективно-субъективных). Обычно от таких привычек, перешедших в зависимости, без врачебного вмешательства избавиться достаточно проблематично. Более того, такие привычки уже не исчезают полностью при любом методе лечения, поскольку в мозгу навсегда остается «проторенная дорожка», по которой при ослаблении контроля или уменьшения соответствующих усилий эти привычки (зависимости) легко могут вернуться [44].

Наиболее распространенными вредными привычками, часто переходящими в зависимости, считаются курение и употребление алкоголя. Немного остановимся на этих привычках, поскольку потребность в их реализации оказывает значительное влияние не только на возникновение потребности в здоровье, но имеет и определенные социальные последствия для их носителей.

Привычка курить листья табака зародилась в Америке, и являлась частью религиозных и лечебных ритуалов местных племен, то есть имела определенные социальные корни. В Европу табак попал в конце XV века и через торговлю достаточно быстро распространился практически по всему миру. Одной из причин широкого распространения привычки курить было убеждение в том, что курение полезно для организма человека [45].

Не менее важным фактором резкого увеличения количества курящих людей была возможность реализации посредством курения других важных потребностей человека, в первую очередь в общении, курение также служило показателем  относительно высокого социального статуса курящего (современных условиях благодаря антитабачной пропаганде – скорее наоборот).

Таким образом, данная привычка формировалась и формируется в основном под воздействием социума, так как само курение в начальной стадии практически никогда не вызывает чувства удовольствия от этого процесса. В основном начинающие курильщики попадают под влияние групповых норм поведения ближайшего окружения, либо курящих кумиров и авторитетов (чему в свое время немало способствовали литература, кино и телевидение), то есть положительное подкрепление этой привычки на данной стадии носит психический характер, она осуществляется через социальное общение, единение, принятие в группу «своих».

Элементы некоторого удовольствия организменного (физиологического) характера (через возникновение чувства расслабленности, спокойствия и небольшой эйфории) появляются уже после определенного привыкания организма к регулярно поступающим с дымом активным химическим веществам (в первую очередь к никотину). Видимо, именно групповое одобрение приводит к возникновению такой ситуации, при которой более 60% людей после первой выкуренной сигареты начинают курить на постоянной основе [46], поскольку маловероятно появление физиологической зависимости от одной сигареты (это больше характерно для некоторых сильнодействующих наркотиков). Некоторый разброс в скорости привыкания к курению табака связан в том числе и с наличием у некоторых людей генов, способствующих возникновению никотиновой зависимости [47]. В целом у порядка 80% курящих людей эта привычка постепенно переходит в зависимость [45], при этом только порядка 5% из них способны потом самостоятельно (без медикаментов и поддержки близких) ее преодолеть [48].

Справедливости ради следует отметить не только положительное влияние курения на процесс удовлетворения некоторых социальных потребностей, но и его частные положительные эффекты для организма человека. Например, курение может тормозить развитие новообразований в структурах, не имеющих контакта с табачным дымом, влиять на снижение смертности от инфаркта миокарда, снижать риск возникновения болезни Паркинсона, облегчать течение болезни Альцгеймера и т.д. [49]. Кроме того, никотин улучшает внимание и кратковременную память, хотя с последней не все так просто, и по некоторым данным курение приводит к возникновению проблем как с кратковременной, так и с долговременной памятью [50], падению общих когнитивных способностей [51, 52].

Наиболее известное относительно положительное влияние курения связано с уменьшением массы тела курящего (в тех случаях, когда это требуется), что связано с подавлением никотином аппетита, но у данного процесса есть и обратная сторона – после прекращения курения человек обязательно набирает дополнительный вес [53].

Отметим также наличие у никотина некоторых бактерицидных свойств, из-за чего некоторые городские птицы даже стали использовать сигаретные бычки для обеззараживания своих гнезд [54].

Но в целом преобладание отрицательных последствий курения для физического состояния организма подтверждается тысячами исследований и не вызывает сомнений. Другое дело, что реализация некоторых социальных потребностей (с использованием процесса курения) здесь и сейчас, психологическая и физиологическая зависимости от курения часто перевешивают возможность возникновения потребности в здоровье в будущем, что заставляет нас сделать попытку несколько «утяжелить» проблему будущего здоровья, используя для этого некоторые факты о негативном влиянии курения на различные аспекты жизнедеятельности человека.

Первое, на что хотелось бы обратить внимание, это вред, который наносится курением не только курильщику, сокращая срок его жизни в среднем на 10 лет [55], но и его потомству, о чем подробнее будет сказано в разделе, посвященном реализации потребности человека в продолжении рода.

Если некоторые привычки вредить своему организму могут быть личным делом человека, то это не относится к курению, поскольку вынужденное пассивное курение окружающих людей наносит им вполне ощутимый вред, иногда сопоставимый с непосредственным курением [56, 57, 58]. Более того, ученые были вынуждены ввести новое понятие – «третичное курение», поскольку оказалось, что никотин способен проникать в те помещения, где никто не курит, и наносить вред находящимся в этих помещениях людям. Речь идет в основном о квартирах жилых домов, где сами жильцы не курят, но в эти квартиры сигаретный дым попадает из подъездов или систем вентиляции [59]. Поэтому вполне справедливы те ужесточения правил курения, которые наблюдаются в последнее время.

К сожалению, переход на электронные сигареты оказался не так безопасен, как представляется производителями этого товара. Помимо никотина они выделяют и другие вредные вещества (нитрозамины и т.д.), обладающие канцерогенными свойствами [60] и способные повреждать ДНК [61], а ароматические добавки могут приводить к более быстрому возникновению зависимости [62]. Кроме того, электронные сигареты существенно (почти в четыре раза) повышают вероятность того, что подростки, занимающиеся вейпингом, начнут потом курить обычные сигареты [63].

Отметим в заключение, что массовое курение в мире уже приводит и к определенным негативным экологическим последствиям. Начиная с 1986 года окурки сигарет лидируют среди мусора на пляжах. Миллиарды выброшенных окурков, содержащих в своих фильтрах ацетат целлюлозы (разлагается десятилетиями), попадают в океаны, создавая опасность его загрязнения наравне с пластиком [64].

Курение является искусственной привычкой людей и в естественной природе у других животных не наблюдается. С алкоголем дело обстоит иначе, так как он, похоже, участвовал в древнем метаболизме организмов на заре зарождения жизни, играя в нем важную энергетическую роль, – фермент алкогольдегидрогеназа окислял его до уксусного альдегида с последующим переходом в активный ацетил. С развитием нервной системы живых организмов место алкоголя, который при длительном воздействии оказывает негативное влияние на нервные клетки, в энергетическом метаболизме заняла уксусная кислота, но возможность его переработки (за счет наличия в организме фермента алкогольгидрогеназы) осталась [65].

Более того, организм постоянно вырабатывает эндогенный алкоголь в процессе биохимических реакций, который выполняет целый ряд функций: способствует адаптации организма при изменениях окружающей среды; выполняет функции энергетического источника, благотворно сказывается на мозговых, нервносистемных и кровеносных функциях, способствует правильному обмену веществ, повышает общую стрессоустойчивость и др. Он участвует в формировании различных нейромедиаторов и гормонов – норадреналина, серотонина, дофамина, эндорфина. Злоупотребление алкогольными напитками приводит к сокращению естественной выработки вышеуказанных веществ, что способствует возникновению в организме сбоев в обмене веществ и посталкогольных депрессий [66].

Поскольку алкоголь постоянно образуется в природе в результате различных естественных процессов, например брожения сока растений, некоторых переспевших ягод и фруктов, многие животные имеют возможность достаточно регулярно его употреблять, чем они с удовольствием и занимаются.

В «пьянстве» были замечены насекомые (бабочки, муравьи, мухи и др.), птицы (как домашние, так и дикие), ежи, крысы, свиньи, медведи и даже слоны [67]. Безусловно, не обошла эта участь и наших прямых предков – обезьян.

Считается, что склонность к алкоголизму могла появиться еще у далеких предков человека, поскольку алкоголь помогал им выживать в тяжелых условиях. Косвенным подтверждением этого является наличие у обезьян, в целом не отличающихся хорошим обонянием, отчетливой реакции на запах алкоголя, что помогало (и помогает) им легко находить переспевшие фрукты [68].

У людей и обезьян даже многие реакции на алкоголь похожи:

«- обезьяны, впервые попробовавшие алкоголь в подростковом возрасте, становясь взрослыми, склонны пить больше, чем те их сородичи, которые в юности не были знакомы с алкоголем;

- в стрессовых ситуациях приматы склонны употреблять больше алкоголя;

- алкоголь ослабляет губы обезьян, вызывая эффект «заплетающегося языка»;

- приматы могут следовать различным моделям употребления алкоголя, включая полное воздержание, пьянство в компаниях, запои;

- так же, как и люди, обезьяны могут быть генетически предрасположены к алкоголизму;

- у зависимых от алкоголя обезьян возникают проблемы с печенью;

- обезьяны, чтобы добыть себе порцию алкоголя, прибегают к воровству – дикие обезьяны часто крадут коктейли из баров на тропических курортах» [69].

В генотипе человека существуют различные варианты генов, определяющих эффективность работы ферментов метаболизма алкоголя, который осуществляется в два этапа. На первом этапе происходит образование токсичного продукта – ацетальдегида, который на втором этапе расщепляется и выводится из организма. У ряда народов (японцев, китайцев, коренных северян, проживающих на территории нашей страны) первый этап метаболизма осуществляется очень быстро, а второй – медленно, что приводит к накоплению ацетальдегида и отравлению организма. Поэтому русский, например, может выпить спиртного в среднем значительно больше (без серьезного ущерба для здоровья), чем представители указанных выше народов, но меньше, чем ряд южных народов с тысячелетней историей виноделия, генотип которых претерпел определенные адаптационные изменения.

Но особенности взаимодействия организма с алкоголем определяются не только спецификой его метаболизма. Американские ученые выделили 18 генетических вариантов, связанных либо со склонностью к злоупотреблению спиртным, либо с предрасположенностью к развитию алкоголизма, либо и с тем, и с другим. Восемь из этих вариантов связаны с пьянством, пять — с алкогольной зависимостью, а остальные пять – общие. Злоупотребление спиртным является предпосылкой для развития алкогольной зависимости, но для образования последней необходимо, чтобы пьяница был носителем определенных мутаций в «генах алкоголизма». Различия между пьянством и алкоголизмом подтвердил и дополнительный анализ сведений об участниках исследования. У людей с генетической склонностью к высокому уровню потребления алкоголя оказался более высокий уровень образования, пониженный риск ишемической болезни сердца, диабета 2-го типа и в целом более хорошее базовое состояние здоровья. В то время как у носителей «генов алкоголизма» отмечался более низкий уровень интеллекта, высокий риск психических и других заболеваний [70]. Отметим, что связь высокого интеллекта со склонностью к повышенному употреблению алкоголя отмечалась и в более ранних исследованиях, но тогда она не имела никакого объяснения [71]. Впрочем, возможна и негенетическая причина связи любви к алкоголю и интеллекта. Принятие алкоголя, как известно, ведет к расширению круга социальных связей и увеличению частоты контактов с другими людьми, а эти факторы положительно влияют на развитие мозга [72, 73].

Следует отметить, что употребление алкоголя не только зависит от генов, но и меняет их. В частности, у алкоголиков происходят эпигенетические изменения, приводящие к усилению желания выпить [74]. Напомним, что часть таких изменений может передаваться по наследству.

Завершая краткий обзор генетических особенностей процесса потребления алкоголя, укажем, что учеными найден ген, способный вызывать отвращение к алкоголю – это может помочь в борьбе с алкоголизмом. Такой ген (в 10-й хромосоме) присутствует примерно у 10–20% населения Земли [75].

Если вред, наносимый курением здоровью человека, однозначно перевешивает его локальную пользу при отдельных состояниях организма, то с привычкой употреблять различные алкогольные напитки все несколько сложнее. Речь идет не об алкоголизме или пьянстве, при которых физический вред организму вполне очевиден, а о вреде или пользе приема небольших (по разным оценкам от 20 до 40 граммов этанола) доз алкоголя – тема, на которую проведены десятки, если не сотни исследований.

Безусловно, на такие органы человека, как печень, алкоголь, видимо, будет влиять негативно в любых дозах. Однако влияние алкоголя весьма разнообразно на различные органы, что может приводить к тем или иным положительным для них эффектам. Например, интересно отметить, что вино приводит к увеличению биоразнообразия микробиоты человека (полезно для организма), в то время как курение – к ее уменьшению [76].

Если говорить в целом о влиянии алкоголя на продолжительность жизни, то, несмотря на наличие отдельных исследований, показывающих положительное влияние малых доз алкоголя на продолжительность жизни [77], многие ученые склоняются к мнению о том, что шансы на преждевременную смерть от приема алкоголя повышаются (до 20%) в любом возрасте [78].

Но помимо продолжительности жизни человека надо учитывать и ее качество. И вот здесь сухая медицинская статистика не всегда способна адекватно подсказать – "пить или не пить". Возьмем, к примеру, старческий маразм. Исследования немецких ученых показали, что пенсионеры, употреблявшие алкоголь, на 30% меньше были подвержены развитию слабоумия и на 40 % меньше страдают от болезни Альцгеймера, чем трезвенники [79], в том числе, видимо, за счет очищения мозга от метаболического «мусора» [80]. Аналогичные результаты, связанные с  положительным влиянием алкоголя на задержку развития старческой деменции, были получены и американскими учеными [81]. Может, эти умеренно пьющие пенсионеры и проживут несколько меньше трезвенников, но зато относительно полноценной жизнью и не обременяя при этом своим неадекватным состоянием родных и близких людей.

Умеренное эпизодическое употребление алкоголя имеет важное значение для реализации ряда социальных потребностей, и в первую очередь общения, особенно у интровертов. Рассказ выпившего человека о своих проблемах иногда вполне заменяет проведение сеанса психотерапии, улучшая в итоге его психическое состояние. Коллективное употребление (умеренное) спиртных напитков во время праздников также имеет свои определенные плюсы. В последнем случае необходимо только помнить, что в знакомом месте человек способен в определенной степени контролировать воздействие алкоголя, а в непривычной обстановке употребление спиртного приводит к тому, что он теряет контроль над своим поведением [82].

Совместное распитие алкогольных напитков оказывает влияние на развитие социальных связей и навыков общения и приводит даже к тому, что умеренно пьющие в компании мужчины в среднем зарабатывают на 10–14% больше, чем трезвенники или любители выпить в одиночку [83].

Еще одна особенность влияния алкоголя на человека связана с тем, что он помогает освободиться от некоторых ограничений рационального сознания, что может повышать творческую креативность употребляющего алкоголь [84].

В заключение темы алкоголя уточним, что возможные плюсы от употребления его малых доз не распространяются на молодежь. Укажем только две причины. Первая связана с тем, что употребление алкоголя снижает скорость развития молодого мозга [85], вторая – с непоправимым вредом потомству, наносимым алкоголем, о чем мы поговорим более подробно при рассмотрении процесса реализации потребности в продолжении рода.

В отличие от описанных выше вредных привычек (курение и употребление алкоголя), которые при определенных обстоятельствах могут перейти в зависимость, употребление наркотиков в подавляющем большинстве случаев приводит к появлению зависимости, причем в некоторых случаях для этого их достаточно попробовать всего лишь один раз. Особенно опасны синтетические наркотики – различные соли.

Следует отметить, что к некоторым растениям и веществам зависимость (пристрастие) проявляется и у животных, например, лошади и овцы неравнодушны к астрагалам, козы – рододендронам, быки – листьям табака, а кошки – валериане, что говорит о схожести основных механизмов работы мозга (в том числе так называемого центра удовольствия) на различных уровнях сознания. Более того, даже мозг насекомых, например пчел, использует многие молекулярные механизмы (включая нейромедиаторы типа дофамина), характерные для млекопитающих, и поэтому их реакция на некоторые наркотики (кокаин) вполне схожа с человеческой – у них временно повышается уровень социальной активности и альтруизма [86].

Значительную роль в формировании наркомании играют и наследственные факторы, они обусловлены особенностями функционирования системы мозга, связанной с получением награды (в виде положительных эмоций, удовольствия) за удовлетворение той или иной потребности. В передаче сигналов между нейронами этой системы участвуют различные нейромедиаторы (дофамин, серотонин) и нейропептиды (вазопрессин, окситоцин, эндорфин), а наличие определенных вариантов генов их белковых рецепторов может приводить, например, к недостаточному получению удовольствия от реализации обычных, повседневных потребностей, и человек начинает искать варианты дополнительного стимулирования системы награды организма. Такая предрасположенность внешне проявляется в виде импульсивности, склонности к поискам новизны и острых ощущений, к асоциальному поведению [87]. К специфическим наследуемым чертам относятся и недоразвитые или неупорядоченные нейронные коннективы нижней префронтальной доли переднего мозга и преувеличенное развитие базальных ганглиев. Это приводит к возникновению дефицита контроля и подавления поведения при увеличенной активности системы награды [88].

В целом зависимости, в том числе наркоманию, можно считать сбоем программы внутреннего вознаграждения организма, которая имеет важное значение для его выживания с самого рождения. Например, ученые обнаружили, что «стойкая эмоциональная связь между ребенком и его матерью во многом зависит от "центров удовольствия" в головном мозге и натуральных опиатов, вырабатываемых в организме человека» [89]. Нарушения в формировании этих связей могут приводить к аутизму детей и отсутствию у них эмоциональной привязанности к матери. Отметим также, что некоторые наркотики могут оказывать лечебное воздействие на организм (помимо обезболивающего эффекта) и использоваться в медицине [90, 91, 92].

В 2011 году Американское общество лечения зависимостей приняло новое определение зависимости – теперь это не просто нарушение поведения, вызванное употреблением наркотиков, а хроническое расстройство мозга, связанное с пристрастием не только к наркотикам, но и к алкоголю, сексу и азартным играм. Зависимость определяется как первичная болезнь, то есть состояние, не вызванное другим заболеванием и требующее наблюдения и лечения [93]. Прием большинства сильных наркотиков приводит к почти неизлечимой зависимости и наносит непоправимый ущерб здоровью человека, в большинстве случаев – к преждевременной смерти.

Количество выявляемых зависимостей непрерывно растет, но не все из них автоматически признаются болезнями.

Так, выявлена зависимость от ежедневных занятий физическими упражнениями. Такой диагноз ставится в случаях, «когда упражнения становятся главным событием дня и получают приоритет над семьей, работой и межличностными отношениями. В наиболее ярко выраженных случаях у зависимых развивается депрессия, тревожность и нарушения сна» [94].

Зависимость от многих продуктов питания подобна наркотической [11]. Особенно это относится к вкусной и жирной пище, переедание которой приводит к нарушениям системы подкрепления, как при приеме кокаина или героина [96]. К таким продуктам питания относится и сахар [97], причем некоторые исследователи считают, что сахарная зависимость страшнее, чем героиновая [98]. Отказаться от пищевых зависимостей не так просто, поскольку при этом может возникать синдром отмены (ломка), который сопровождает и процесс отказа от наркотиков [12].

Всемирная организация здравоохранения официально признала болезнью зависимость от видеоигр. Критерием постановки диагноза является влияние игр на обычную жизнь – если желание поиграть превалирует над всеми другими жизненными ценностями как минимум в течение года. Как отмечают эксперты ВОЗ, «зависимость от видеоигр является лишь частью зависимости от смартфона, интернета и соцсетей, механизмы развития которых сходны с механизмами развития опиоидной зависимости» [100].

Ряд ученых считает, что увлечение загаром, приводящее к выработке эндорфина, может носить характер зависимости [101], однако это увлечение вряд ли можно назвать болезнью, поскольку оно не мешает реализации других жизненно важных потребностей, как это происходит при настоящих зависимостях.

Есть еще один вид зависимостей, юридически не относящихся к наркомании (не включены в Единую конвенцию ООН о наркотических средствах 1961 года), но вызывающих аналогичные медицинские последствия. Речь идет о токсикомании, которая представляет собой целый комплекс зависимостей от лекарственных препаратов и химических веществ, официально не признанных наркотиками, но прием которых вызывает опьяняющее или галлюциногенное действие. К ним относятся некоторые лекарства (снотворные, антигистамины, холинолитики, транквилизаторы и др.), бензин, клей, ацетон и растворители. [102]. Если лекарства при этом имеют лечебную функцию (при соблюдении норм приема), то все остальные перечисленные вещества наносят организму только сильный и непоправимый вред.

Мы рассмотрели ряд вредных привычек и зависимостей, удовлетворение которых влияет на реализацию многих жизненно важных потребностей человека. К сожалению, полезные привычки и зависимости обычно сами не вырабатываются, для этого приходится делать определенные направленные волевые усилия, относящиеся уже к телеологическим целям (раздел 4.4.6. Телеологические цели).

4.4.4.1.2.5. Потребность в определенном режиме геофизических параметров окружающей среды

Если потребность в определенном режиме некоторых геофизических параметров окружающей среды (метеорологических, геохимических, радиационных и др.) у животных реализуется через соответствующее приспособленческое поведение (поиск укрытий, обустройство нор, сезонная миграция), то человек с появлением техники стал удовлетворять эту потребность не только через изменение своего поведения в различных условиях, но и через локальные изменения параметров окружающей среды. Вначале это был огонь в пещере, потом – строительство жилья со все большим количеством регулируемых параметров внутренней среды (объем и планировка, отделочные материалы, температура и влажность воздуха, его насыщение определенными веществами – аэрозолями, ионами). На этом пути объективно-субъективные цели по созданию человеком локальной благоприятной окружающей среды для себя и своей семьи нередко совмещаются с объективно-субъективными целями по занятию им определенного места в социуме (которые уже относятся к социально-личностному уровню потребностей), а иногда трансформируются и в чисто телеологические (субъективные) цели, оторванные от действительности.

Впрочем, аналогичная ситуация наблюдается и с удовлетворением потребности в определенных параметрах внешней среды через создание искусственных защитных приспособлений личного характера, в данном случае имеется в виду одежда, которая помимо прямой функции защиты организма от неблагоприятных внешних условий играет важную социальную роль, а иногда становится и некоторым фетишем, уже не несущим объективной смысловой нагрузки.

4.4.4.1.2.6. Потребность в контактах с естественной природой

Есть и более комплексная потребность в «параметрах» окружающей среды, связанная с происхождением человека. Речь идет о потребности в контакте с естественной природой, ее флорой и фауной. Такие контакты оказывают положительное влияние на организм человека, в том числе на его иммунную систему [103]. Благотворно воздействует на организм даже кратковременное активное взаимодействие с природой [104]. Преобладание же искусственной окружающей среды, например в крупных мегаполисах, оказывает на человека негативное воздействие, ухудшая его физическое и психическое состояние. Одним из путей решения данной проблемы является широкое внедрение в проектную деятельность принципов экологического дизайна [104а]. К сожалению, необходимо учитывать и тот факт, что контакты человека с окружающей естественной средой не всегда хорошо заканчиваются для последней, в том числе и потому, что человек может получать удовлетворение не только от любования ее объектами, но и от их уничтожения.

4.4.4.1.2.7. Потребности в территории и пространстве

Территориальное поведение существует не только у животных, но и у человека, создавая соответствующую потребность иметь свою территорию, пространство.

На индивидуальном личном уровне эта потребность имеет много проявлений, начиная от желания сохранять определенную дистанцию между людьми во время общения, и заканчивая желанием иметь свою собственную территорию (дом, квартиру), допуск на которую чужих людей ограничен определенными правилами. Интересно, что под категорию «своей» территории, но только передвижной, попали и автомобили [105]. Именно поэтому автомобилисты так трепетно относятся к неприкосновенности (в прямом смысле слова) их собственности и болезненно реагируют даже на простые прикосновения к ней чужих людей, если они не согласованы с ними. Более того, во время движения водители готовы претендовать и на часть пространства (до 10 метров) спереди и сзади своей машины [106].

На личностно-социальном уровне (видовом) происходит определенное «объединение» территориальных потребностей членов одной семьи. Меняются требования и к допустимой дистанции между людьми, появляется понятие сверхинтимной зоны (до 15 см), что фактически означает зону физического контакта и интимной зоны (от 15 до 46 см) для родственников и эмоционально близких людей (любимых). Тем не менее, даже проживая на общей территории, каждый член семьи пытается выделить и «пометить» свои зоны. У мужчин такими метками могут выступать, например, разбросанные носки [107], у женщин – различные косметические принадлежности. Дети также регулярно пытаются отгородить себе кусочек уединенного пространства (например, где-нибудь под столом), где бы они чувствовали себя полноправными хозяевами.

На социально-личностном (биосоциальном) уровне, то есть при контактах на работе или во время проведения различных совместных мероприятиях зона личного пространства увеличивается примерно до 1,2 метра. Что касается территории, то у большинства людей, например на работе, есть свое определенное место (стул, стол, кабинет, место у станка и т.п.). На этом же уровне у людей, имеющих общую территорию проживания, возникает чувство принадлежности указанной территории этой группе людей (наш двор, наша улица), что может даже приводить к определенному противостоянию жильцам других домов или дворов.

На социальном уровне сознания зона личного пространства распространяется до 3,6 метра, что позволяет человеку чувствовать себя комфортно при взаимодействии с незнакомыми людьми в нестесненной обстановке. В общественных местах обычно нет своей постоянно закрепленной территории, здесь возникают закономерности временной территориальности [105], при которых территория «присваивается» либо покупкой соответствующих временных документов, удостоверяющих право на эту территорию в течение определенного времени (билеты в театр, цирк и т.д.), либо метится своими личными предметами. Территориальность на этом же уровне сознания также выражается в чувстве принадлежности к крупным территориальным образованиям (мой город, моя область, моя страна).

4.4.4.1.2.8. Потребности в сне, движении и отдыхе

Наличие циркадных ритмов в живой природе приводит к появлению у человека индивидуальной личной потребности в сне, а непрерывный обмен веществ в организме – потребности в активном поведении (движении) после пробуждения и периодах отдыха после проявления интенсивной активности. Впрочем, стремление к отдыху может возникать и без связи с проявлением активности, которая требует, в том числе, значительных усилий мозга, поэтому «лень» является одним из врожденных свойств человека [107а], позволяющее оптимизировать его энергозатраты. В значительной степени потребности в сне, движении и отдыхе реализуются в результате действия автоматических программ поведения, которые могут корректироваться через постановку и достижение соответствующих телеологических целей (в большинстве случаев объективно-субъективных). В некоторых случаях объективная потребность в движении дополняется аналогичной субъективной потребностью, связанной с получением удовольствия от физических упражнений независимо от их физиологической необходимости для организма – вплоть до возникновения в отдельных случаях болезненной зависимости, как мы уже указывали выше [глава 4.4.4.1.2.4. Потребности в реализации привычек и зависимостей].

4.4.4.1.2.9. Потребности в преодолении, достижении и труде

Одной из важнейших потребностей человека является объективно-субъективная потребность в преодолении, на реализацию которой он тратит часть своей активности. Как мы указывали выше, преодоление является необходимым условием для реализации множества других потребностей, в которых требуется участие сознания, поскольку в большинстве случаев перед их реализацией необходимо осуществить усилие по временному нарушению объективного гомеостаза организма или дальнейшему увеличению уже существующего сдвига гомеостаза в неблагоприятном для организма направлении. В этом плане потребность в преодолении тесно взаимосвязана с волей человека. Чем чаще реализуется эта потребность, тем сильнее становится воля, и наоборот, чем сильнее сила воли (частично зависящая от типа психики, то есть врожденных факторов), тем шире перечень задач, связанных с целеполаганием, которые человек способен решать с участием сознания.

В конце 60-х годов прошлого столетия было проведено исследование нескольких сотен четырехлетних детей на предмет испытания их силы воли. Исследование заключалось в том, что детей помещали в отдельную комнату, где находились зефир или конфета, и предлагали им сделать выбор – съесть лакомство сразу или подождать 15 минут, получив потом в два раза больше. Большинство детей согласились подождать, но некоторые не смогли продержаться и минуты. Когда эти дети стали взрослее и пошли в школу, наблюдение за ними показало, что те дети, которые были способны воздержаться от немедленного удовлетворения потребности в сладости ради получения большего его количества в будущем, оказались более успешны в учебе, они реже имели проблемы с поведением и наркотиками. Ученые, проводившие этот эксперимент, решили проверить, научились ли держать под контролем свои желания взрослые люди, которые не могли сделать это в детстве (в возрасте более 40 лет). Проведенные тесты с одновременным сканированием мозга показали, что у этих людей в момент проведения эксперимента наблюдалась большая активность в зоне мозга, отвечающей за удовольствие и желания, и они хуже прошли испытания (отвлекались на картинки в предлагаемом задании), в то время как у людей с более развитой силой воли больше активности наблюдалось в префронтальной коре головного мозга [108].

Другое исследование показало, что у детей, имеющих низкий уровень самоконтроля, в дальнейшем имеются проблемы со здоровьем, чаще всего это лишний вес, гипертония, наркозависимость. Они также более склонны к нарушению закона, курению, беспорядочным половым связям, приводящим к незапланированной беременности, у них более низкая успеваемость при обучении [109].

К сожалению, потребность в преодолении зачастую не осознается людьми, особенно в детском возрасте, поэтому задача ответственных родителей состоит не только в том, чтобы создать своему ребенку комфортные условия существования, но и в том, чтобы научить его преодолевать различные трудности, поскольку рассматриваемая потребность тесно связана с развитием адаптационных возможностей человека противостоять неблагоприятным внешним условия (природным и социальным). Именно поэтому эпизодический умеренный стресс считается скорее полезным, чем вредным, поскольку он оказывает стимулирующее воздействие не только на физическое состояние организма человека и ведет к повышению его психической устойчивости [110], но и улучшает некоторые когнитивные функции мозга [111] и адаптационные возможности организма в целом [112]. Более того, исследования показывают, что даже однократная перенесенная депрессия делает людей сильнее не только психологически, но и физически, что положительно сказывается даже на продолжительности их жизни [113].

Имеется и более «тонкая» настройка нервной системы на поощрение реализации потребности в преодолении. Например, известны эксперименты, которые показывают, что внутренняя награда за достижения, добытые собственным трудом, ценятся гораздо сильнее, чем кратковременная радость от случайного выигрыша или находки [114].

На социально-личностном уровне (биосоциальном) реализация этой потребности осуществляется за счет преодоления трудностей в биосоциальной среде, окружающей человека, что приводит к формированию потребности в достижении, успехе (последний можно рассматривать как некий этап достижения), которые имеют также свои определенные механизмы нейрогуморального подкрепления – через регулирование содержания в крови тестостерона и дофамина [115]. Совокупность таких достижений человека с учетом его генетической предрасположенности к популярности среди других членов сообщества [116] влияет на его положение в биосоциальной группе (формирует его биосоциальный статус). Джон Аткинсон выделяет противоположную успеху потребность – потребность в избегании неудач [117], что представляется не совсем правильным, так как у потребности в преодолении (в том числе и на биосоциальном уровне) нет альтернативы. Избегание неудач связано, по мнению автора, с реализацией совершенно другой потребности – в безопасности (о которой речь пойдет ниже), и там действительно очень многое зависит от психических особенностей человека.

На социальном уровне (социотехническом) индивидуальная личная потребность в преодолении трансформируется в потребность в труде (с использованием техники), через который в основном и происходит адаптация человека к окружающему миру или изменение последнего под свои потребности. Работа с техникой требует рационального сознания, поэтому в данном случае задействуется в основном социотехнический уровень сознания. Можно сказать, что труд – это осознанная потребность в преодолении.

4.4.4.1.2.10. Потребности в сенсорных сигналах, новизне и стабильности

Как мы указывали ранее, потребность в постоянном поступлении сенсорных сигналов в период бодрствования связана с непрерывной работой головного мозга (в период сна режим работы мозга просто меняется – происходит обработка и систематизация накопленных сенсорных сигналов за предшествующий период бодрствования). Длительная искусственная сенсорная депривация обычно приводит к серьезным нарушениям психического состояния испытуемых [118], а недостаток новизны впечатлений может вызывать скуку, которая крайне негативно сказывается на здоровье человека [119]. Однако избыток новизны также может сокращать жизнь, например у животных, отличающихся врожденной боязливостью [119а].

В отличие от животных, человек способен сознательно регулировать если не количество, то качество поступающих сигналов, в первую очередь, аудиовизуальных. Это позволяет ему целенаправленно использовать органы слуха и зрения не только для поиска возможностей удовлетворения текущих потребностей, но и для изучения окружающего мира, что облегчает возможность удовлетворения его будущих потребностей. Как и при реализации предшествующих потребностей, сенсорные сигналы могут использоваться человеком для смещения субъективного гомеостаза за пределы нормы, то есть для достижения чисто субъективных целей – для получения удовольствия (а не знаний) от прослушивания и просмотра определенных последовательностей сенсорных сигналов (аудио и видео), вызывающих возбуждение ряда мозговых центров.

Помимо потребности в новизне существует и противоположная потребность – в стабильности окружающего мира и положения человека в нем. С одной стороны, ее существование связано с тем, что возможности мозга обрабатывать поступающие сигналы ограничены и избыток нового может приводить к возникновению синдрома информационной усталости [120], ведущего к повышению тревожности человека (и другим негативным для него последствиям) и принятию неадекватных решений, с другой – стабильность тесно связана с потребностью человека иметь возможность относительно надежно прогнозировать развитие текущей ситуации в целях обеспечения своей безопасности.

4.4.4.1.2.11. Потребность в познании окружающего мира

Индивидуальная личная потребность человека в исследовании окружающего пространства (у животных – исследовательское поведение) тесно связана с потребностью как в активном поведении, так и в постоянном поступлении сенсорных сигналов, тем более что последние всегда должны иметь определенную новизну. В совокупности можно говорить о существовании потребности в познании окружающего мира. Это означает, кроме всего прочего, что бытовая исследовательская деятельность (деятельность, направленная на получение и применение новых знаний) в значительной мере является врожденной автоматической программой поведения, которая в разной степени присуща всем людям, но неодинаково проявляется на различных уровнях сознания. Для ведения научно-исследовательской деятельности требуется рациональное сознание, поэтому она присуща в полной мере только людям с развитым социотехническим сознанием. Получение человеком нового знания поддерживается нейрогуморальной системой организма путем выделения в этот момент соответствующих нейромедиаторов (в основном дофамина), вызывающих положительные эмоции.

4.4.4.1.2.12. Потребность в творчестве

Аналогичным образом (через выделение стимулирующих нейромедиаторов) организм реагирует не только на получение нового знания, но и любого другого нового результата деятельности, что лежит в основе формирования такой потребности, как творчество [121]. Поэтому потребность в творчестве имеется у всех людей, однако реализуется она у каждого по-своему, в зависимости от талантов и способностей, проявляющихся на разных уровнях сознания (от эмоционального организменного сознания до рационального социотехнического), – один сочиняет музыку, вызывающую сильный эмоциональный отклик, другой строит оригинальный дом, требующий точных знаний и расчетов. В этом ключе науку можно рассматривать как один из вариантов творчества, реализуемого на социотехническом уровне сознания.

Творчество часто связывают с реализацией потребности человека в самоактуализации. При этом считается, что самоактуализация находится на вершине пирамиды потребностей, и осуществляется тогда, когда другие первичные потребности уже реализованы. Такой подход является ошибочным, поскольку творчество сопровождает нас всю жизнь (все периоды), и помогает реализовывать другие потребности, в том числе первичные. Более того, часто как раз трудности с удовлетворением основных потребностей стимулируют человека заниматься творчеством [122].

4.4.4.1.2.13. Потребности в смехе и игре

Потребность в творчестве частично пересекается с еще одной потребностью – в смехе, который не является эмоцией, а представляет собой особое состояние организма, возникающее в ответ на определенные воздействия (физические – щекотку, когнитивные – юмор или эмоциональные – чаще положительной направленности). В этом состоянии в организме происходит целая серия физиологических процессов, связанных с выбросом эндорфина, уменьшением выработки кортизола (гормона стресса), ускорением газообмена в легких, со снижением артериального давления, и других процессов, благоприятно сказывающихся на общем состоянии организма.

Смех – эволюционно древняя потребность, которая, по некоторым данным, возникла у приматов порядка 16 миллионов лет назад [123]. Однако смеяться могут не только люди и приматы, но и многие другие животные, например мыши и собаки [124]. Понятно, что их смех связан с физическими воздействиями и возникновением положительных эмоций, например во время игры. Учитывая, что смех выполняет и определенную социальную функцию, связанную с общением, у людей он получил дальнейшее развитие – в виде смеха как реакции на юмор, который можно назвать творчеством в общении, поскольку именно новизна, необычность и неожиданность являются его главными составляющими. Юмор воздействует (через дофамин) на те же центры в мозге, что и кокаин. Аналогичное состояние возникает у человека при получении большой суммы денег, или, например, при виде красивого человека [125]. Смех контролю не поддается [126], то есть он в значительной степени регулируется на уровне организменного сознания. Интересно, что даже улыбка (как некоторая предварительная готовность к смеху) приводит к увеличению выработки эндорфинов, что положительно сказывается на здоровье человека, продлевая его молодость и жизнь в целом [127].

Практическая проверка полученных знаний и отработка моделей поведения в стадии развития человека – молодости осуществляются через реализацию потребности в игре. Кроме того, игровое поведение приводит к ускорению развития моторных навыков у детей [128].

Во взрослом состоянии такая потребность имеет несколько иное назначение – отдых, развлечение, получение удовольствия, иногда вплоть до возникновения болезненной зависимости (глава 4.4.4.1.2.4. Потребности в реализации привычек и зависимостей). Игровая зависимость имеет в том числе и генетические корни, поскольку склонность к ее возникновению связана с особенностями активации дофаминовых нейронов в прилежащем ядре лимбической системы мозга [129]. Возникновению зависимости способствует и то, что система «внутреннего подкрепления» срабатывает (выбрасывает в кровь дофамин) не только в случае выигрыша, но и когда игрок «почти» выигрывает (например, совпадают две вишенки из трех в игровых автоматах). Эффект становится еще более сильным, если у игрока создать иллюзию возможности влияния на результат, например, через право выбора картинок в том же игровом автомате [130].

4.4.4.1.2.14. Потребности в удовольствии, радости и счастье

Реализация части потребностей человека происходит автоматически или рутинно, не вызывая при этом у него никаких особых эмоций, особенно если их осуществление не требует принятия каких-либо целенаправленных действий, связанных с преодолением определенных трудностей (например, реализация потребности в дыхании). В этих случаях система внутреннего вознаграждения (центры удовольствий, системы подкрепления, поощрения) фактически не участвует.

Реализация других потребностей связана с целенаправленной деятельностью человека, то есть с использованием сознания. Но поскольку сознание – «птица вольная», то, чтобы оно не «улетало» далеко от нужд физического тела в реальном мире (включая все его системные потребности), оно «привязано» (генетикой, воспитанием, опытом) к этим потребностям через систему внутреннего поощрения. Можно даже сказать, что сознание постоянно «тренируется» этой системой, не давая возможности забывать об его основном предназначении – способствовать реализации системных потребностей организма. Как мы отмечали выше (глава 4.4.4.1.2.4. Потребности в реализации привычек и зависимостей), когда система вознаграждения у человека начинает сбоить, в том числе в результате ошибок сознательного поведения, могут появляться вредные зависимости, с которыми сознание, как правило, самостоятельно справиться уже не может.

Система внутреннего вознаграждения, в которой участвует множество гормонов, нейромедиаторов и других химических веществ, для человека, его сознания проявляется в конечном счете в виде положительных эмоций. Сила проявления таких эмоций может быть различной. При реализации стандартных потребностей с участием сознания в обычных условиях появляется положительная эмоция удовлетворения (удовольствия малой интенсивности), которая всего лишь сигнализирует о завершении процесса их осуществления и не имеет самостоятельного значения (является частью механизма реализации потребностей).

Ряд потребностей в силу разных обстоятельств сложно реализовать. Некоторые из них являются достаточно желанными для конкретного человека. Если по какой-либо причине такая потребность осуществляется, то возникает сильная положительная эмоция, которую обычно называют радостью. Уточним, что, в отличие от обычной положительной эмоции, радость отличается не только силой проявления, но и участием в образовании этого психического состояния сознания. Поскольку в проявлении радости в большинстве случаев есть и элемент оценочного отношения к чему-либо, это явление правильнее отнести к чувствам. Сильная положительная эмоция без участия сознания может быть обозначена как блаженство (наслаждение), а еще более сильная – как экстаз (восторг). Последние, имеющие в основном физиологическую природу, при определенных условиях могут перейти в соответствующие зависимости.

Биохимическая составляющая радости определяется целым рядом нейромедиаторов и гормонов, среди которых выделяют дофамин, серотонин, эндорфин, окситоцин, норэпинефрин (норадреналин), адреналин, эндоканнабиоидные нейромедиаторы, вазопрессин, ацетилхолин и ряд других [131, 132, 133]. В зависимости от ситуации эти гормоны и нейромедиаторы (и другие химические вещества) могут «работать» в разном сочетании, что может вызывать различные виды радости при внешней схожести событий, его вызывающих. С другой стороны, иногда совершенно различные ситуации могут вызывать похожие чувства, чем часто пользуются психотерапевты при разработке своих рекомендаций по улучшению самочувствия пациентов.

Чувство радости влияет на многие психические процессы, причем не всегда положительно. Так, эксперименты над американскими студентками показали, что после просмотра кинокомедии они хуже справлялись с поставленными задачами, чем после просмотра учебного фильма об укладке паркета [134].

Ряд других исследователей считает, что люди в радостном состоянии (в исследовании ошибочно говорится о состоянии счастья) становятся более беспечными и склонными к риску, что может сказаться на продолжительности их жизни [135].

Люди в состоянии печали не только лучше решают интеллектуальные задачи, но и становятся менее доверчивыми и их сложнее обмануть, у них усиливаются также чувство справедливости и альтруизм [136].

Сильная радость может стать причиной кардиомиопатии такоцубо (синдрома разбитого сердца), которая может возникнуть не только от стресса, но и от любого сильного эмоционального переживания [137].

Радостное чувство у человека может появляться и при несчастьях, происходящих с другими людьми. Так, например, чувство злорадства может быть обусловлено различными причинами: агрессией, соперничеством, восстановлением справедливости [138].

Хотя продолжительность ощущения чувства радости обычно невелика, но воспоминания о ней потом еще долго «греют душу», влияя на формирование позитивного жизненного настроя. Поэтому сила и частота переживания чувства радости имеет важное значение для восприятия человеком полноты и успешности своей жизни в целом, которые, в свою очередь, являются неотъемлемой частью потребности в так называемой «счастливой жизни».

Безусловно, понятие «счастье» весьма неоднозначно, и к тому же в разные времена и у разных народов под этим термином понимались отличающиеся внутренним содержанием субъективные оценки человеком своего состояния, то есть это понятие имеет значительные исторические и культурные различия [139]. Рассмотрим некоторые аспекты процесса формирования счастья с учетом современных исследований этого процесса.

На формирование ощущения счастья влияют различные факторы, начиная с психологических особенностей человека. Одной из таких особенностей является характер человека – структура стойких, сравнительно постоянных психических свойств, определяющих особенности его поведения и отношения к окружающему миру. Такие черты характера, как оптимизм и пессимизм, сильно влияют на оценку человеком своей жизни. К сожалению, имеется тесная связь этих черт характера с генетическими особенностями человека, в частности, определяющими способность мозга синтезировать так называемый нейропептид Y – чем больше его синтезируется, тем более оптимистично человек смотрит на мир [140]. Ряд ученых считает, что способность быть счастливым передается генетически [141]. Наличие связи черт характера с генетикой человека в свое время даже породило теорию «конечной точки» (set-point), согласно которой «ощущение счастья на протяжении всей жизни либо присуще человеку, либо нет», что закрепляется на генетическом уровне [142].

Однако пессимизм нельзя считать приговором. Во-первых, есть методы, положительно корректирующие взгляды человека на жизнь – через изменение психологии жизненного настроя (с сознательным использованием для этого силы воли), смену социального окружения (общение с оптимистами улучшает настроение), переход на специальные диеты, и, в тяжелых случаях, через использование соответствующих лекарственных препаратов, а в перспективе и генотерапии (сложность в том, что практически все характеристики человека, определяемые генетикой, носят полигенный характер). Во-вторых, «чистых» оптимистов и пессимистов не так много, поэтому для большинства людей важны и другие факторы, влияющие на формирование ощущения счастья. Рассмотрим некоторые из них.

Согласно исследованию немецких ученых, длившемуся 24 года (с 1984 по 2008 год), «ощущение счастья каждого человека зависит от особенностей характера его партнера, целей и приоритетов в жизни, а также соотношения времени, которое тратится на работу и отдых», некоторое значение имеет и показатель веса [142].

Американские ученые, пытаясь выявить связь между счастьем и макроэкономическими показателями страны, на первом этапе исследований определили, что ощущение счастья зависит от таких личных факторов, как состояние здоровья, наличие семьи и доход [143].

Британский ученый Тодд Кэшдан выделил (в виде формулы) шесть главных составляющих счастья: жить здесь и сейчас, живо интересоваться миром и людьми, иметь любимую работу, заботиться о других, ценить свои отношения и любить свое тело [144].

По мнению нейробиолога Морана Серфа, счастье напрямую зависит от людей, с которыми вы общаетесь [145].

Согласно обзору исследований, связанных с факторами счастья, проведенному Коротаевым А.В. и Халтуриной Д.А. [146], на его уровень положительно влияют качество социальных связей (наличие любимого человека, друзей, близкие отношения с родственниками), интересная, захватывающая работа, оказание помощи другим и, в незначительной степени, религиозность.

Как видно из перечисленных факторов (и соответствующих исследований, в которых они были приведены), все уровни сознания человека участвуют в формировании общей картины счастливой или несчастной жизни.

На уровне организменного сознания большой вклад в создание внутреннего представления об уровне счастливости жизни человека вносят положительные эмоции, причем связанные с событиями, а не с материальными приобретениями, что подтверждается исследованиями психологов из Корнельского университета [147]. Снижение яркости впечатлений от материальных приобретений вполне закономерно, поскольку в оценке их значимости для человека принимают участие и другие уровни его сознания, в первую очередь рациональное социотехническое. К этому же уровню можно отнести и необходимость отсутствия серьезных заболеваний, сказывающихся на самочувствии человека.

На видовом уровне сознания важное значение имеет семья (партнер, дети). На этом уровне зарождается одно из самых сильных чувств – любовь (потребность любить и быть любимым), и хотя яркость этого чувства в большинстве случаев со временем несколько меркнет, оно постепенно может перерастать в хорошие партнерские отношения, наличие которых также важно для ощущения человеком полноты счастья.

На биосоциальном уровне сознания особое значение имеют хорошие «социальные отношения» (особенно на работе) и наличие друзей. Широта социальных связей и количество друзей, необходимых для «счастливой жизни», могут сильно варьироваться [148], однако, как правило, чем выше уровень интеллекта человека, тем меньше он нуждается в друзьях и социальных связях, такие люди «менее склонны тратить много времени на общение, потому что сконцентрированы на других более долгосрочных целях» [149]. К этому же уровню сознания относится получение удовлетворения от заботы о других и оказания им помощи, в том числе финансовой. В последнем случае, «отдавая деньги нуждающимся, человек существенно повышает свое субъективное ощущение собственного достатка, а вместе с тем и самооценку, а с ней – уровень удовлетворенности и счастья» [150].

На социотехническом уровне для человека представляется важным наличие долгосрочных и достижимых целей, причем необязательно связанных с карьерными достижениями или богатством. Более того, анализ судеб 150 выпускников двух престижных американских университетов (исследование проводилось 72 года) показал, что «те, кто добились известности, влияния и создали капитал, чаще чувствуют неудовлетворенность жизнью и более склонны к депрессии, чем их менее удачливые сокурсники. Более счастливыми ощущают себя люди, не ставившие перед собой амбициозных карьерных целей, но имеющие крепкие социальные связи – хорошую семью, надежных друзей» [151]. Однако следует заметить, что в приведенном выше исследовании его участниками выступали достаточно обеспеченные люди. Есть целая серия научных работ, показывающих сложную связь между богатством и счастьем, в том числе на уровне различных стран, согласно которым исследованиям, хотя прямой связи между валовым внутренним продуктом (ВВП) страны и уровнем счастья ее жителей нет (есть довольно много бедных государств, жители которых чувствуют себя счастливыми), в богатых странах в целом меньше людей, которые чувствуют себя несчастными [146]. Следует также учитывать, что падение показателей роста экономики  отрицательно сказывается на гражданах – число счастливых среди них при этом всегда снижается.

Существует так называемый «парадокс Истерлина», согласно которому рост уровня благосостояния граждан сказывается на росте их удовлетворенности жизнью до определенного предела, после которого рост экономических показателей в стране не отражается на уровне счастья его граждан [152].

На персональном уровне этот парадокс говорит о том, что начальный рост благосостояния человека повышает его шансы стать счастливым, но затем эти шансы, с дальнейшим повышением дохода, почти перестают зависеть от него и определяются другими факторами, о которых мы говорили выше. Более того, дальнейшее увеличение доходов может приводить к снижению удовлетворенности жизнью. Фактически для каждого человека существует некий оптимальный уровень дохода, в пределах которого у него появляются максимальные шансы стать счастливым человеком. При этом для самого человека желательно, чтобы этот доход зарабатывался «в поте лица», поскольку легкие деньги обычно не приносят счастья [114].

Совокупное влияние целого ряда факторов (качество социальных связей, психологический климат, ритм жизни, качество окружающей среды и др.) приводит к тому, что в небольших городах и поселениях люди чувствуют себя более счастливыми, чем в крупных мегаполисах [154].

Поскольку счастье представляет собой субъективную ретроспективную оценку удовлетворенности человека собственной жизнью за определенный период времени, на эту оценку влияет его текущее эмоциональное состояние в момент ее проведения. Наиболее адекватная и стабильная оценка уровня счастливости жизни человека получается в том случае, когда его состояние в момент оценки близко к субъективному гомеостазу (находится в зоне слабовыраженных положительных эмоций) – в этот период она наиболее рациональна. В период стресса (депрессии) или в радостном состоянии человек вносит дополнительные эмоциональные искажения в качество своей оценки, которые носят временный характер. Ретроспективная оценка может проводиться как за всю прошедшую жизнь, так и за отдельные ее периоды (например, был счастлив до наступления определенного события).

В течение жизни человека оценка уровня его счастливости, как правило, претерпевает некоторые закономерные изменения, связанные с определенными жизненными циклами. Поскольку в оценке счастливости жизни принимает участие социотехническое сознание, оно должно быть достаточно развито, поэтому дети обычно не занимаются самооценкой своей жизни, этот период жизни оценивается ими во взрослом состоянии. Как правило, период детства и юности оценивается человеком впоследствии достаточно высоко (с точки зрения счастливости жизни), но потом начинается снижение удовлетворенности жизнью, и этот период получил название «кризис среднего возраста», который наблюдается даже у наших предков – обезьян [155]. По разным оценкам, минимальный уровень удовлетворенности человека своей жизнью приходится на возраст от 40 до 50 лет [156, 157, 157а]. Затем уровень счастливости начинает возрастать и, если позволяет здоровье, второго максимума (первый максимум – в юности) он достигает примерно в 74 года [157а, 158], формируя, таким образом, U-образную кривую благополучия (счастья).

«Кривая счастья» говорит о форме колебаний самооценки человека в течение жизни, но ничего не говорит об амплитуде таких колебаний. Ведь если колебания незначительны (жизнь сложилась в целом нормально, но без ярких личных событий и достижений, без преодоления серьезных трудностей), то ощущения счастливой жизни может и не возникнуть. Конечно, спокойная и размеренная жизнь может оцениваться как счастливая, но только если она наступила после череды невзгод и страданий. Поэтому даже произошедшие на каком-то этапе жизненного пути серьезные трагедии не являются безусловным препятствием для счастливой жизни впоследствии. Как верно говорится, «не отведав горя, не познаешь и счастья».

Таким образом, стремление к счастью не может быть основной жизненной целью. Состояние счастья достигается в результате реализации множества других потребностей (как их побочный результат) что, впрочем, не мешает сознательно реализовывать последние с учетом их влияния на состояние счастья, но такой процесс уже относится к телеологическому целеполаганию (раздел 4.4.6. Телеологические цели).

4.4.4.1.2.15. Потребность в создании личной модели бытия

При реализации потребности человека в познании окружающего мира на определенном этапе возникает необходимость систематизации накопленного опыта (своего и чужого), что приводит к появлению потребности создания общей картины мира (личной модели бытия), которая всегда состоит из сочетания знаний (от бытовых до научных) и различного рода верований (от веры в бога до веры в науку).

Неизбежность использования верований связана с тем, что человеческие способности понять окружающий мир в одиночку весьма ограничены, и для создания относительно связной картины мира приходится учитывать знания и мнения о мире других людей в форме веры. Поэтому возникновение веры как доверия другим неизбежно на пути познания мира. Но «другие» тоже не могут рационально объяснить всю картину мира, что способствует появлению веры в высшие силы, отвечающие за мировой порядок. Немаловажную роль в этом процессе играет и наличие древнего механизма передачи веры в богов в виде религий, которые являются составной частью культуры и поддерживаются соответствующими организациями единомышленников (священнослужителями).

Некоторые исследователи считают, что вера в высшие силы является врожденной [159], что не совсем верно. Врожденным является стремление сознания искать связь между любыми событиями, что проявляется достаточно рано,  – вместе с первыми проблесками сознания, поскольку таким образом человек познает окружающий мир. В частности, это приводит к формированию у детей «неупорядоченной телеологии», то есть склонности видеть во всем, что их окружает, результат чьей-то целенаправленной деятельности [160]. Остается добавить, что эта склонность сохраняется иногда до самой старости, затрудняя принятие научной картины мира.

Кроме того, сила веры в сверхъестественное зависит как от склада ума (аналитическое мышление ослабляет веру людей «в чудеса», интуитивное – способствует этому), так и от того, какие задачи в основном приходится решать человеку в повседневной жизни – если больше аналитические, то это несколько снижает его веру в высшие силы независимо от склада ума [161]. Из-за того, что склад ума человека частично зависит от генетики, может создаваться иллюзия передачи религиозности по наследству.

Следует отметить, что возникновение веры в наличие богов или верховного божества неизбежно происходило во всех человеческих социумах в период их становления и связано это с самим принципом работы сознания. Если основное предназначение нервной системы состоит в поиске связи (физиологического смысла) между внешними воздействиями и организмом, а также в реализации соответствующей ответной реакции на значимое воздействие в виде безусловного или условного рефлекса, то сознание нацелено на поиск дополнительного смысла воздействий (знаниевого смысла) – как эти воздействия (объекты) связаны с другими воздействиями (объектами) безотносительно к их влиянию на организм в данный момент. Другими словами, сознание все время ищет взаимосвязи между явлениями и объектами окружающего мира и все время оценивает, как можно учесть эти взаимосвязи для своевременного удовлетворения потребностей организма (возникает целевой смысл). Поэтому неудивительно, что люди часто находят закономерности даже там, где их реально нет (например, существование различных примет и суеверий, возникающих в результате случайного совпадения некоторых несвязанных событий). В психологии, точнее в психиатрии, в свое время был введен даже специальный термин – «апофения», которым обозначали психическое расстройство, связанное с настойчивым стремлением отдельных людей находить несуществующие связи между предметами и явлениями. Подчеркнем, что на поиск закономерностей нацелен мозг не только человека, но и других животных, обладающих сознанием.

В свое время ученый Бурхус Скиннер провел ряд исследований, в которых он помещал голубей в клетку с кормушкой, куда через определенные промежутки времени независимо от действий птиц выпадала пища. При этом у голубей вырабатывались своеобразные ритуалы: один голубь бегал кругами против часовой стрелки, другой бился головой об угол клетки, четвертый и пятый совершали регулярные вращения головой. Оказалось, что голуби начинают чаще обычного повторять те движения, которые они совершали в момент получения пищи. Это явление было названо «голубиными предрассудками» и является примером того, как в животном мире возникает интуитивная связь между двумя никак не связанными явлениями. [41].

В более сложном случае у животных (шимпанзе) может даже возникать «ритуальная» связь с некоторыми объектами окружающей среды – специальными деревьями, в которые «принято» кидать камни, выражая при этом определенные эмоции [162]. Такая связь не имеет никакой очевидной пользы для удовлетворения текущих потребностей и может служить примером зарождения определенной абстрактной картины мира, которая передается через культуру.

Если выбирать в споре между учеными о том, чем является религия: полезной адаптацией, побочным продуктом эволюции или «вирусом мозга» [163], то, по мнению автора, ближе к истине мнение о том, что религии являются побочным (добавим – и неизбежным) продуктом эволюции мозга, точнее сознания человека. Это, впрочем, не означает, что она не выполняет и некоторых адаптационных функций.

Одной из адаптационных функций религии является ее способность содействовать формированию больших и сплоченных обществ еще до появления государственных идеологий как таковых [164]. Но и после появления таких идеологий религиозные верования часто в них включались. Помимо создания общей «культурной» базы религия в форме веры в строгих и всеведущих богов делала отношения между единоверцами более честными, что также способствовало сплочению общества [165]. При этом дополнительно возникала определенная обратная связь – наличие у человека верующего окружения значительно повышало его шансы самому стать верующим, поскольку для него одобрение окружающими соответствующего поведения (ему придается определенный эмоциональный смысл) часто было и остается важнее научных фактов [166].

Религия во многих случаях оказывает положительное влияние на физиологическое состояние верующего человека, например исследования показали, что верующие более спокойны по сравнению с атеистами и не так сильно боятся ошибаться, чем атеисты [167]. Сканирование мозга у буддистов выявило повышенную активность тех его зон, которые отвечают за спокойствие и радость, причем не только в период медитации, но и постоянно. Также у них наблюдается меньшая активность зон мозга, управляющих страхом и волнением [168].

Религиозность, предполагая возможность неожиданного вознаграждения (например, чудесного исцеления или жизни после смерти), способствует насыщению лимбической системы и префронтальной коры правого полушария человека дофамином, что может выступать для некоторых людей аналогом занятий творчеством [169].

Имеются исследования, в которых говорится о несколько большей продолжительности жизни верующих, чем атеистов [170]. Ученые делают предположения о том, что на длительность жизни верующих положительное влияние имеют их повышенная социализация, изменение образа жизни (уменьшение потребления алкоголя, никотина и наркотиков), регулярное использование медитативных практик, в том числе молитв. Во многих странах, как и в России, религиозность снижает вероятность суицида [171].

Как мы отмечали в предыдущем разделе, вера в бога (высшие силы) несколько повышает ощущение счастливости жизни человека, основными причинами этого являются перераспределение ответственности и тесное социальное общение в кругу «единомышленников», некоторое значение может иметь и опыт переживания трансовых состояний во время религиозных обрядов.

Участие в сектах с авторитарным лидером может приводить к тому, что некоторые вышеописанные позитивные воздействия религиозности трансформируются в негативные – чрезмерное усиление внутригрупповых социальных связей приводит к определенной зависимости, появление которой наносит ущерб всем иным социальным связям (вплоть до семейных).

Следует отметить, что часть людей готова верить в высшие силы по вполне рациональным причинам – исходя из возникающей при этом математической выгоды (так называемое «пари Паскаля»). Каждый волен выбирать между верой и безверием. В первом случае человек несет незначительные расходы на соблюдение определенных ритуалов, но конечные убытки могут окупиться бесконечной прибылью в виде вечной жизни, если бог существует. Во-втором случае человек не обременен в течение жизни дополнительными религиозными расходами, однако терпит бесконечные убытки, если атеизм оказался заблуждением [172]. Интересно отметить, что меньше всего боятся смерти как истинно верующие, так и атеисты (все зависит от силы убеждений), а больше всего – те, кто верит частично или на всякий случай [173].

Учитывая, что повреждение правой теменной части приводит к более легкому «контакту с высшими силами», видимо, эта часть мозга в неповрежденном состоянии отвечает за построение моделей окружающего мира на достаточно абстрактном уровне [174], к которому относятся и религиозные верования.

Поскольку аналитическое мышление тесно связано с интеллектом, характеризующим совокупные познавательные способности индивида, вполне логично, что атеисты в целом несколько умнее верующих [175, 176, 177].

Путь рационального знания сложен и тернист, конечных результатов в виде незыблемых истин почти нет и не будет, существует лишь бесконечный процесс приближения к истине (построению все более точных моделей трех реальностей). На сегодняшний день накоплено колоссальное количество экспериментальных данных во многих областях науки, открыто множество законов природы, еще больше создано теорий и гипотез, но нет более-менее общепринятой общенаучной картины мира (которая касается в основном только объективной реальности), поскольку в ее основе должна лежать общепринятая методология, в качестве которой может выступать только философия. Если мировая философия до сих пор не может определиться с ответом на вопросы о том, познаваем ли мир и что такое сознание, не может создать категорийную модель окружающего мира, то надо ли удивляться, что число людей, верящих только в научную картину мира, не так много (верящих, поскольку эта картина весьма сложна и не может быть рационально понята большинством человечества). К тому же наука чаще всего уклоняется от попыток показать в научной картине мира место и роль этических правил человеческого поведения, смыслов человеческого существования, которые так важны для людей (в основном эти вопросы относятся к сфере субъективной и субъективно-объективной реальности), добровольно отдавая эту нишу представителям ненаучной картины мира.

На увеличение числа верящих в высшие силы в некоторой степени влияют появляющиеся время от времени заявления известных ученых (чаще на склоне лет) о том, что такие силы (бог, мировой разум) существуют. Основной их аргумент обычно связан со сложностью окружающего мира, которая, по их мнению, не могла возникнуть без внешнего разумного вмешательства. В связи с этим хотелось бы отметить два момента. Во-первых, отсутствие общенаучной картины мира отражается на мировоззрении даже некоторых крупных «отраслевых» ученых, владеющих определенной научной методологией (а что тогда говорить об «обычных» людях). Во-вторых, мнение таких ученых по предмету, не являющемуся их специализацией, с научной точки зрения (но не с социальной, к сожалению) не является более значимым по сравнению с мнением по этому вопросу других людей, не получивших общественного признания, поскольку большую часть своего времени они посвятили изучению объекта признания и их знания не являются такими же выдающимися по всем другим направлениям («специалист подобен флюсу: полнота его односторонняя»).

Конечно, путь веры несколько проще, чем путь науки, однако в эволюции человека, особенно в начальный период его становления, вера являлась важным связующим звеном в построении хоть и примитивной, но целостной картины окружающего мира, потребность в которой появилась вместе с возникновением рационального сознания. Учитывая то, что научная картина мира не упрощается, а усложняется, вера как один из механизмов построения личной модели бытия, состоящего из моделей трех реальностей, каждая из которых реализуется на четырех уровнях сознания в отдельных знаковых системах [Раздел 3.2.3.Знание, информация и смысл в различных реальностях], играла и будет дальше играть значительную роль в развитии цивилизаций и человечества.

Безусловно, можно несколько увеличить число людей, признающих научную картину мира (а не божественную), за счет целенаправленного использования самого механизма веры путем создания специальных организаций, использующих маркетинговые и фандрайзинговые инструменты, применяемые антинаучными организациями, как считает физик Макс Тегмарк [178], что может уменьшить базу для формирования религиозного экстремизма, но это вряд ли целесообразно, поскольку религиозная вера имеет и свои, отмеченные выше, положительные стороны.

Таким образом, создание личной модели бытия, включающей модель объективной, субъективной и субъективно-объективной реальностей, зависит от многих внутренних (генетические предрасположенности, состояние здоровья) и внешних (социальное окружение, вид деятельности, доступ к знаниям) факторов. Учитывая, что на эти факторы накладывается отсутствие общепринятой общенаучной картины мира – все это приводит к очень большому разнообразию представлений конкретных людей об окружающем мире, что вряд ли является правильным, поскольку окружающий мир все же един для всех.

4.4.4.1.2.16. Потребность в смысле

В предыдущей главе говорилось о потребности каждого человека в создании личной модели бытия. Следующим шагом в познании человеком бытия является потребность в определении, нахождении своего места в созданной картине мира (поиск смысла своего существования), которое, после его определения, значительно влияет на формирование взаимоотношений с другими людьми и заставляет человека выстраивать свою деятельность в определенном направлении, ставя соответствующие цели. Потребность в смысле возникает у всех людей и реализуется практически непрерывно в повседневной деятельности, просто не всегда и не у всех эти смыслы выходят на высокий уровень абстракции. К тому же смысл представляет собой интердисциплинарное явление [179], что значительно затрудняет его идентификацию.

Ранее мы выделили три основных смысла (четвертый, физиологический, является протосмыслом), создаваемых сознанием – знаниевый, эмоциональный и целевой, каждый из которых «специализируется» на определенной реальности – объективной, субъективной и субъективно-объективной соответственно, образуя соответствующую знаковую информацию для их моделирования. Одновременное циркулирование в сознании всех трех смыслов является необходимым условием для обеспечения нормальной жизнедеятельности человека, хотя в каждый конкретный момент времени один из смыслов на уровне социотехнического сознания всегда является ведущим, что связано с последовательностью возникновения мыслей в процессе мышления. Это ведет к тому, что хотя каждый знак объекта (явления) может иметь все три смысла, направление мысли от одного знака к другому определяется в зависимости от текущей ситуации одним из смыслов, существующих в виде знаков дополнительного смысла (ЗДС), эмоционального смысла (ЗЭС) или целевого смысла (ЗЦС), один из которых и становится ведущим в данный момент времени. При этом надо учитывать, что некоторые знаки (например, определенные слова) изначально в разной степени «нагружены» этими тремя смыслами, то есть вероятность проявления каждого из них при прочих равных условиях различна. Со временем эта смысловая специализация знаков даже привела к некоторому разделению речи, возникновению например «языка науки» – для более точного выражения знаниевого смысла или «языка чувств» – для описания эмоционального смысла, а без такой части речи как глаголы («язык действия») невозможно выразить целевые смыслы. Соответствующим образом можно даже условно разделить литературу на научную, художественную и документальную.

Если посмотреть на всю четырехступенчатую пирамиду смыслов, то здесь можно отметить некоторые важные для понимания поведения человека закономерности, связанные с особенностями функционирования соответствующих уровней сознания (человек часто не осознает глубинные смыслы своего поведения).

При оценке значимости внешнего (или внутреннего) воздействия на организменном уровне сознания превалирующим смыслом является эмоциональный. Знаниевый смысл выражен слабо, модель объективной реальности на этом уровне сознания весьма мозаична и обусловлена только личным онтогенетическим опытом. Возникающий после эмоциональной оценки воздействия целевой смысл ответной реакции несильно отличается от физиологического смысла (протосмысла), то есть достаточно близок к рефлекторной реакции организма и почти не осознается на социотехническом уровне сознания, а значит, и слабо им контролируется (реакция типа «бей или беги»).

Видовой уровень сознания характеризуется более расширенной моделью объективной реальности, в которую уже входят дифференцированные (в зависимости от степени родства) взаимодействия с другими людьми. Поскольку другие люди также обладают сознанием, их поведение, обусловленное своими целевыми смыслами, отличается сложностью, которую человеку необходимо учитывать при организации собственного поведения. Поэтому его сознание начинает процесс моделирования субъективной реальности других людей. Если чужие знаниевые смыслы «перехватить» достаточно сложно, то эмоциональные смыслы улавливаются очень легко, поскольку в этом процессе начинают участвовать зеркальные нейроны, которые напрямую, минуя верхние уровни сознания, производят взаимную оценку эмоционального состояния взаимодействующих людей. Поскольку на видовом уровне сознания эмоциональный смысл еще очень значительно влияет на формирование целевого смысла, понимание эмоционального состояния другого человека в данный момент помогает прогнозировать и его возможные действия (моделировать его целевые смыслы через эмоциональные).

На биосоциальном уровне сознания уточняются (в том числе с помощью родственников и окружающих) модели как объективной, так и субъективной реальностей других людей. Рациональное мышление все больше опирается на знаниевые и целевые смыслы, эмоциональные же смыслы этого уровня сознания завязаны на проблемы формирования альтруистических – эгоистических отношений между людьми, внося свои коррективы в их поведение.

Социотехнический уровень сознания характеризуется в целом рациональным мышлением, способным сознательно оценить адекватность (точнее полноту) своей модели объективной реальности, предпринимая в случае необходимости направленные усилия (через создание соответствующих целевых смыслов) для ее уточнения (формирование новых знаниевых смыслов). На социотехническом уровне эмоциональные (субъективные) смыслы частично заменяются другими субъективными смыслами, связанными с расчетом выгодности кооперативных или конкурентных отношений. Для лучшего понимания поведения других людей делаются попытки создания формализованных моделей субъективной реальности (в основном этим занимается наука психология). Целевые смыслы этого уровня в значительной степени являются осознанными, и их реализация обычно осуществляется по определенному плану – продуманной системе мероприятий для достижения поставленной цели. Проблема, однако, в том, что на социотехническом уровне сознания мы все возникшие целевые смыслы считаем осознанными, не понимая, что часть из них сформировалась на более глубинных уровнях сознания и имеют свой смысл (необязательно целевой). Таким образом, можно сформулировать общее правило: чем сильнее задействованы в возникшей ситуации эмоции, тем больше шансов, что в ее разрешении первую скрипку будут играть все более глубокие (первичные) слои психики (сознания).

На определенной стадии развития в результате процессов рефлексии (саморефлексии) у каждого человека возникает вопрос о смысле своего существования. Ученые отмечают, что таких периодов в жизни человека обычно два. Первый связан с молодым возрастом, когда еще нет уверенности в партнере и карьере, второй – после выхода на пенсию (после 60 лет), когда люди остаются без работы и начинают терять близких [180].

Как мы отметили выше, ответ на вопрос о смысле жизни зависит, с одной стороны, от сделанного ранее выбора своего места в личной субъективной модели бытия, с другой стороны, от понимания термина «смысл». В нашем представлении термин «смысл» имеет три различных, хотя и в определенной степени, связанных между собой аспекта (они едины по принципам образования, но различны по сферам применения).

Исходя из вышеизложенного, в целом смысл жизни человека триедин, он состоит из познания (объективной реальности, себя, других людей), переживаний (эмоций и чувств) и достижений (поставленных целей). Любой из трех аспектов смысла жизни не может реализовываться без двух других, они создаются каждым человеком, но только в разных пропорциях.

Философы, успешные ученые и некоторые творческие люди часто декларируют свой смысл жизни в поиске новых истин, открытий, изобретений во всех трех реальностях. Для таких людей знаниевый смысл – ведущий [181], но это не значит, что два других смысла у них отсутствуют (эмоциональный и целевой). Как правило, процесс получения нового знания приводит к формированию сильных положительных эмоций (возникает эмоциональный смысл), а серьезных достижений вряд ли можно достигнуть без определенного планирования своей деятельности (целевого смысла).

Целевые смыслы в большинстве случаев связаны с реализацией тех или иных потребностей, которые имеют повышенную значимость для конкретного человека. Успешные руководители и бизнесмены уверены в том, что смысл их жизни заключается в  достижении ими поставленных, обычно весьма амбициозных целей. Но без знаний это вряд ли осуществимо, а достижение каждой промежуточной цели должно приносить эмоциональное удовлетворение. Если цель начинает довлеть над процессом жизни, то это приводит к ухудшению ее качества [151]. Большинство же людей ставят более простые цели – образовать семью, завести детей (могут быть выбраны варианты и иной жизненной стратегии), найти хорошую работу и т.п., что часто является вполне оптимальным решением проблемы смысла жизни, если только достижение этих целей сопровождается образованием достаточных знаниевых и эмоциональных смыслов. Одна из опасностей целевого смысла состоит в том, что некоторые конкретные цели имеют свойство достигаться, и, если они имели повышенную значимость для человека, это может временно приводить к возникновению чувства потери смысла дальнейшей жизни.

Гедонизм (эмоциональный смысл) еще у древних греков рассматривался как один из основных смыслов жизни. Полнота эмоционального и чувственного переживаний жизни (в основном положительной направленности) и сейчас имеет много сторонников. Напряженность современной жизни и усталость от гонки за успехом иногда приводят к переоценке человеком своих приоритетов смысла жизни, в частности, достаточно широкое распространение в наше время получило движение дауншифтеров, которые готовы снизить социальную и карьерную активность, включая снижение доходов, ради более размеренной и спокойной жизни. Однако следует учитывать, что безудержный гедонизм в отрыве от других смыслов ведет не к полноте жизни, а к ее деградации.

Таким образом, осмысленная жизнь – это жизнь, насыщенная гармонично сопряженными знаниевыми, эмоциональными и целевыми смыслами. Те люди, которые нашли свой смысл жизни, обычно счастливее и здоровее, чем те, у кого его нет [180]. Они даже спят более спокойно и реже страдают бессонницей [182].

Зачастую нежелание или неумение нести ответственность за свою жизнь приводит людей к поиску внешних смыслов их жизни, хотя, по мнению автора, они не могут полноценно заменить внутренние смыслы существования. Обычно в качестве таковых могут выступать различные функциональные цели, которые человек (как элемент определенной системы или иерархии) обязан реализовывать. Служение высшим силам, обществу, биосфере вполне может выступать определенным суррогатом личного смысла жизни. Заметим, что человек имеет право избрать или просто придумать себе любой смысл, который его устраивает, по крайней мере, это лучше, чем не иметь никакого смысла жизни, поскольку его отсутствие часто ведет к возникновению экзистенциального невроза и депрессии. Именно поэтому потребность в смысле жизни является объективно-субъективной системной потребностью, неудовлетворение которой в некоторых случаях может приводить к серьезному нарушению объективного гомеостаза организма, вплоть до его гибели (через суицид). Но необходимо учитывать, что некоторые суррогатные смыслы жизни могут быть более опасны для нее, чем отсутствие таких смыслов. Например, религия иногда позволяет человеку найти смысл жизни, но это может приводить к резкой смене образа его жизни, вплоть до вступления в террористические религиозные организации [183].

Другой популярный вариант поиска смысла жизни – попытки заглянуть в неведомое в основном через различные медитативные практики. Парадокс такого поиска заключается в том, что практикующие его люди считают, что они взаимодействуют с некими высшими слоями бытия, получая в итоге яркие впечатления о единстве мира и ощущая иногда сильные эмоции блаженства и счастья, в то время как реально они опускаются вниз, на другие уровни сознания, на которых мир еще не так расчленен (отсюда эффект единства), а эмоции не «смазываются» рациональным сознанием (происходит неконтролируемый выброс соответствующих нейромедиаторов). Такой поиск иногда полезен для здоровья, подпитывая эмоциональные смыслы человека, но заменить полноценный триединый смысл жизни он не способен.

В целом же можно заметить, что иногда опасно зацикливаться на поиске смысла жизни, если не знаешь, где его искать. Напомним ключевые слова для такого поиска – знать, действовать, чувствовать.

4.4.4.1.2.17. Потребность в целеполагании

Процесс образования целевых смыслов с учетом относительно самостоятельной работы четырех уровней сознания происходит почти постоянно. Однако только часть этих целевых смыслов, включающих в себя оценку как необходимых, так и возможных действий, трансформируется в конкретное целеполагание, реализация которого требует разработки определенного плана и соответствующих действий.

В целом целеполагание на индивидуальном системном уровне очень тесно связано с удовлетворением тех или иных системных потребностей. Но поскольку ряд системных потребностей реализуется в автоматическом режиме, а часть – на неосознаваемых уровнях сознания, в режиме осознаваемых целей удовлетворяется только часть системных потребностей.

Исходя из рассматриваемого контекста, введем определение понятия «цель» – это потребность, намеченная к реализации (на разных уровнях сознания).

До момента начала своей реализации цель является чисто субъективным феноменом (относится к субъективной реальности), а процесс ее достижения принадлежит уже субъективно-объективной реальности.

Целеполагание, с одной стороны, необходимо для сознательного удовлетворения индивидуальных потребностей человека, с другой – само целеполагание превратилось в отдельную потребность. Отметим некоторые особенности процесса целеполагания как системной потребности.

Большинство системных потребностей отличается относительным постоянством с точки зрения непрерывности их возникновения, что относится и к целеполаганию. Человек почти непрерывно ставит перед собой какие-либо цели по решению возникающих жизненных проблем. Естественно, чем сложнее проблема, тем больше внимания и усилий требуется для ее решения. А что произойдет, если все большие проблемы на текущий момент будут решены? Казалось бы, можно и отдохнуть от целеполагания, оставив решение мелких проблем на потом. Однако жизнедеятельность должна продолжаться в привычном, обычно весьма напряженном режиме. В итоге сознание либо повышает значимость второстепенных проблем, либо находит новые проблемы, которые требуют своего решения [184]. Отсутствие длительное время больших проблем приводит к определенной перестройке деятельности мозга за счет некоторого снижения количества нейронных связей, но это не всегда положительно сказывается на качестве жизни с точки зрения ощущения ее полноты [185].

В целом непрерывная целенаправленная деятельность требует серьезных когнитивных усилий [186], но если она регулярно повторяется, то становится привычной (вырабатывается соответствующая привычка), что позволяет, с одной стороны, позволяет экономить силы, с другой, (за счет этой же экономии), – быстрее и адекватнее реагировать на меняющиеся условия посредством переключения человеком своего поведения в режим осознанного управления.

Эффективность осознанного целеполагания в значительной степени зависит от здоровья человека, к примеру состояние стресса приводит к тому, что в организме вырабатывается повышенное количество стрессовых гормонов (кортизола, норадреналина), которые затрудняют оценку изменяющихся условий, и человек продолжает выполнение рутинной деятельности, больше обусловленное привычкой, чем изменившейся ситуацией [38].

А как быть с решениями, принимаемыми на других уровнях сознания (организменном, видовом и биосоциальным)? Часть таких решений доводится до социотехнического сознания в виде чувства интуиции. Надо ли прислушиваться к своей интуиции? Многое здесь зависит от ситуации. Если есть время и соответствующие знания, то лучше все просчитать рациональным мышлением. В случае недостатка времени (например, при управлении автомобилем) или отсутствия соответствующих рациональных знаний правильнее прислушаться к своей интуиции, которая подсказывает решение, выработанное на других уровнях вашего сознания, обладающих более высокой скоростью обработки информации [187].

Интересно отметить, что решения, принятые на основе интуиции, часто делают людей более счастливыми, чем решения, принятые посредством логических умозаключений [188]. Это связано с тем, что «подсознание» (состоящее из трех указанных выше уровней сознания – организменного, видового и биосоциального) лучше, чем социотехническое сознание, диагностирует текущие системные потребности организма.

4.4.4.1.2.18. Потребности в безопасности и риске

Развитие сознания значительно расширило границы потребности в безопасности, поскольку появилась возможность предвидения (прогноза) хода событий, в том числе связанных с деятельностью самого человека. Автоматические программы поведения, направленные на избегание различных опасностей, стали дополняться телеологическими объективно-субъективными целями по уклонению не только от любых текущих опасностей, но и потенциальных угроз как объективному, так и субъективному гомеостазу человека, которые могут возникнуть в будущем, что привело в том числе к появлению объективно-субъективных потребностей в материальных и финансовых накоплениях (у некоторых животных аналогичные потребности, например в пищевых запасах, являются врожденными). В то же время вероятностная природа многих процессов, неточность прогнозирования их развития, сложность оценки влияния возможных негативных последствий на жизнь и деятельность человека могут приводить к неадекватной его реакции на многие виды опасностей, то есть соответствующие данной реакции телеологические цели могут иметь слабую объективную основу и в значительной степени являться субъективными.

На процесс субъективизации целей обеспечения безопасности сильное воздействие оказывают и психические особенности конкретного человека. Некоторые люди (реалисты) способны достаточно адекватно оценивать, при наличии соответствующих знаний, уровень риска, возникающего в той или иной ситуации, другие (маргиналисты) при том же уровне знаний регулярно склонны либо завышать риски, либо занижать их [189]. Кроме того, можно выделить группу людей, на которых образуемые в организме при возникновении опасности химические вещества (типа адреналина) оказывают сильное возбуждающее действие, вплоть до возникновения ощущения эйфории. Некоторые люди попадают в зависимость от таких ощущений, смещающих субъективный гомеостаз далеко за пределы нормы, и у них появляется соответствующее телеологическое целеполагание поиска острых ощущений, имеющее субъективную основу, не связанную с состоянием объективного гомеостаза организма. Можно сказать, что у них потребность в преодолении превосходит потребность в безопасности, что ведет к возникновению потребности в риске.

4.4.4.1.2.19. Потребность в коммуникации

Под коммуникацией мы будем понимать обмен информацией между субъектами. Такой обмен предполагает сознательное использование участниками процесса коммуникации знаков, имеющих вполне определенное значение для всех его участников. Удовлетворение потребности в коммуникации является обязательным условием превращения рожденной биологической особи в человеческую личность (через процесс социализации). Хотя основными средствами коммуникации для человека являются органы слуха (вербальная коммуникация) и зрения (невербальная коммуникация), некоторая часть информации может передаваться и через другие органы чувств. Так, различные прикосновения могут служить средством тактильной коммуникации (при понимании их смысла обеими сторонами), регулирующим некоторые виды взаимоотношений. Аналогичную, но более ограниченную роль может играть и обоняние.

Что касается «языка тела» (относится к невербальной коммуникация), то здесь выделяют целых четыре системы знаков: оптико-кинетическую (жесты, мимику, пантомимику), паралингвистическую и экстралингвистическую («игра» голосом: его высотой, тембром, тональностью; паузы, смех, покашливание и др.), организацию пространства и времени (размещение партнеров по коммуникации, время прихода на встречу и др.), систему визуальных контактов (смотреть прямо в глаза или в сторону и др.) [189а].

Коммуникацию следует отличать от получения субъектами коммуникации знаний друг о друге, полученных ими в результате процессов познания, которые осуществляются человеком как в автоматическом, так и в сознательном режиме при любом взаимодействии людей (как, впрочем, и при взаимодействии с окружающей средой) так как они относятся к разным потребностям: познание является индивидуальной личной потребностью, а коммуникация – сначала личностно-социальной (между матерью и ребенком), а затем социально-личностной и социальной. Рассмотрим такое различие указанных потребностей на примере невербальной коммуникации, о которой обычно говорится, что она передает больше информации, чем вербальная коммуникация (по разным оценкам ее доля может составлять от 60 до 90 %). Для этого необходимо вспомнить, как образуется информация и при каких условиях она может передаваться от одного субъекта другому (глава 1.4.4. Зарождение психики и информации).

Рецепторы органов чувств нервной системы переводят разнообразные внешние и внутренние воздействия в электрические и химические сигналы межнейронного взаимодействия (знаки воздействия – ЗВ). Определенная совокупность знаков воздействия может сигнализировать о возникновении значимой типовой ситуации, на которую организм должен отреагировать генетически запрограммированным образом. Поскольку сознание в этом процессе не участвует (уровень безусловных и условных рефлексов), можно говорить о том, что эти воздействия несут для организма определенный прямой онтологический смысл (протосмысл), который нервная система кодирует в соответствующих знаках (знаках протосмысла – ЗПС).

После появления у организмов более чем одного органа чувств от последних начали поступать неоднозначные и противоречивые по значению для организма сочетания сигналов, адекватный ответ на которые на уровне рефлексов стал затруднителен. Возникла необходимость сопоставления важности тех или иных сигналов в конкретной обстановке, что возможно только при наличии определенных знаний о связях явлений окружающей среды (то есть некоторой модели окружающей среды).

Наличие прямых взаимосвязей между многими явлениями природы позволило организму с относительно развитой нервной системой найти связи между важными биотическими и определенными абиотическими воздействиями, которые кроме прямого смысла (протосмысла) стали нести для организма дополнительный смысл – говорить о его связи с другими воздействиями. То есть на базе нейронных взаимодействий организмом создавался в знаках дополнительного смысла (ЗДС) элемент знания (модели окружающей среды) – информация. В последующем организм стал способен улавливать связи и между абиотическими воздействиями, выстраивая все более сложные модели окружающего мира. Заметим, что чем сложнее модель окружающего мира у организма, тем больше информации создается в его нервной системе одним и тем же воздействием и все больше воздействий образуют информацию. Для оценки правильности решений, принятых организмом на основе образования текущей информации и ее анализа (сравнения с уже имеющейся моделью окружающего мира), сформировалась система положительных и отрицательных эмоций.

Передача информации между организмами стала возможной благодаря тесному внутривидовому общению, в результате которого другие особи начали не только понимать часть индивидуальных знаков, имевших определенное внешнее проявление (аудиовизуальное, тактильное), но и использовать их примерно в том же значении.

В то же время следует учитывать, что органы чувств улавливают не только те знаки, через которые идет сознательный обмен информацией (знаниями), но и другие воздействия, на основании которых человек способен создать новую информацию о состоянии или намерении собеседника. Определение состояния собеседника по каким-либо невербальным признакам – это не передача информации, а ее создание, причем только для одного человека, и часть этой информации может быть даже неосознаваемой. С другой стороны, можно говорить о том, что другие уровни сознания (видовой и биосоциальный) осуществляют между собой коммуникацию напрямую, минуя социотехническое сознание, поскольку эти уровни сознания способны понимать невербальный язык тела, жестов и мимики в своих знаках.

Таким образом, при невербальном общении к сознательной коммуникации (целенаправленному обмену информацией) можно отнести лишь незначительную часть взаимодействий людей (если это не специализированная коммуникация типа языка глухонемых). Большая часть таких взаимодействий относится к познанию, то есть личному созданию информации друг о друге (одно и то же общение создает у каждого из его участников совершенно различное количество информации, которая хотя и учитывается при дальнейшем общении, но в основном остается при себе), а также к неосознаваемой коммуникации.

Потребность в коммуникации, как и в аффилиации и эмпатии, в значительной степени является врожденной, причем она имеет определенные гендерные отличия, связанные с различными социальными ролями мужчин и женщин. Поскольку в процессе обучения и воспитания детей в начальный период их развития требуется передача им большого количества аудиальной информации, у матерей возникла потребность в повышенной разговорчивости, которая закрепилась на генетическом уровне через увеличение количества клеток мозга, отвечающих за речевые функции, а также выделение гормонов удовольствия от разговоров на любые темы [190]. Экспериментальные исследования показали, что разговоры меньше напрягают мозг женщины [191] и устают они (точнее их голосовые связки) от разговоров в меньшей степени, чем мужчины [192]. Более того, оказалось, что сплетничать женщинам очень полезно для их здоровья, поскольку при этом повышается уровень гормона прогестерона, который уменьшает стресс и страх [193]. Именно поэтому женщины обычно не могут долго хранить секреты (более 48 часов), им надо обязательно с кем-нибудь поделиться "сжигающей их тайной" [194]. Для занятия охотой повышенная разговорчивость не требуется, поэтому вполне логично, что в среднем мужчины разговаривают в три раза меньше, чем женщины.

Согласно теории социального (макиавеллевского) интеллекта в развитии мозга ведущую роль играет общественный образ жизни человека, который, в свою очередь, основан на развитой коммуникации [195, 72, 73, 198]. Сложность социума и отношений внутри него требует постоянных умственных усилий человека не только для поддержания своего статуса, но и для выживания. Учитывая, что в крупных городах коммуникация между людьми в целом развита сильнее, чем в сельской местности, объем мозга у горожан обычно несколько больше, чем у сельских жителей, особенно у людей тех профессий, которые вынуждены запоминать и учитывать много информации об окружающей их среде [199].

Вполне логично предположить, что длительное уединение в небольшом коллективе должно тогда приводить к некоторому уменьшению мозга (точнее его плотности), что и подтвердилось в эксперименте, проведенном с девятью учеными, вынужденными долгое время (14 месяцев) изолированно работать на полярной станции в Антарктиде [200]. Эксперимент интересен еще и тем, что показывает некоторые проблемы, которые могут возникнуть в случае организации дальних космических путешествий.

4.4.4.1.2.20. Потребность в обмане

Процесс коммуникации предполагает обмен информацией, то есть определенными знаниями об окружающем мире или человека о себе. Но всегда ли такая информация правдива? Одно дело, когда передается ошибочная информация, поскольку ее автор сам заблуждается, другое – когда он намеренно дает неверную информацию, то есть обманывает партнера по коммуникации. Возникает вопрос: является ли такой метод коммуникации исключением или он достаточно широко распространен? Но если это так, то значит, этот метод имеет определенный смысл (является потребностью) для организмов.

Как показывают исследования, обман в живой природе является достаточно широко распространенным явлением [201, 202, 203]. Можно выделить несколько типов таких обманов: морфологические адаптации – через изменение формы, стратегический – через устойчивое изменение видового поведения, тактический – через изменение поведения в зависимости от ситуации [204].

Безусловно, наибольший интерес вызывает внутривидовой обман, связанный с появлением социальных отношений, который позволяет организму использовать свое окружение в корыстных целях. Возможность обмана значительно усложняет социальную среду, стимулируя тем самым развитие мозга, поскольку «умение лгать – это самая сложная из известных нам когнитивных функций» [205]. Косвенное следствие этого – обман запоминается лучше, чем честные поступки [206]. Именно поэтому часть ученых называет возникший в таких условиях интеллект макиавеллевским [207].

Как часто человек обманывает своих партнеров по коммуникации? По результатам обзора 142 исследований, связанных с ложью, выяснилось, что 81% людей говорит безобидную ложь каждый день, а большинство людей лжет 3 раза за 10 минут разговора [208]. По другим исследованиям, оказалось, что имеется некоторая гендерная разница в количестве обманов: женщина в среднем говорит неправду дважды в день – 728 раз в году, в то время как мужчины трижды – 1092 раза в году [209].

Потребность в обмане возникает по разным причинам. Чарльз Форд, например, выделяет следующие мотивации: ложь с целью избежать наказания; ложь с целью сохранить ощущение независимости; ложь как акт агрессии; ложь с целью почувствовать власть; ложь с целью произвести впечатление; ложь как средство исполнения желаний; ложь, поддерживающая самообман; ложь с целью манипулировать поведением окружающих; ложь с целью помочь другому человеку; ложь с целью поддержать чужой самообман; ложь как решение социально-ролевого конфликта; ложь с целью испытать чувство собственной важности; ложь с целью ощутить самоидентичность [210].

Особенности строения мозга человека и психические расстройства личности могут значительно влиять на склонность к обману. Есть целая группа психических расстройств личности (антисоциальные, гистрионические, нарциссические, пограничные, обсессивно-компульсивные), наличие которых приводит к повышенной частоте обмана человеком окружающих [210].

Имеется еще одна интересная закономерность в строении мозга, которая может сказываться на «вручести» личности. Это соотношение серого и белого (миелина) веществ мозга. Похоже, чем больше у человека белого вещества, тем он более склонен (способен) к обману окружающих [211], вплоть до возникновения у него патологической склонности ко лжи [212].

Поскольку строение мозга в значительной степени определяется наследственностью, склонность ко лжи имеет генетическую составляющую, что не отменяет влияния культурного окружения на формирование личности. Кроме того, один и тот же человек при разных обстоятельствах способен как говорить правду, так и лгать. Эксперименты показали, что если мозг предварительно нагрузить решением сложных задач, то человек после этого значительно легче идет на обман [213].

Если в силу каких-либо обстоятельств человеку необходимо постоянно обманывать (хотя он к этому не склонен в силу наследственных и культурных факторов), то следует учитывать, что для придания лжи внешней правдивости необходима определенная практика [214]. Однако частая практика лжи может привести со временем к необратимым изменениям мозга, когда врать становится все легче и легче, даже когда острая необходимость в этом отпала [215, 216].

Таким образом, для некоторых людей обман является вынужденной потребностью, при реализации которой организм не получает никакого удовольствия, и даже наоборот, в этот момент у таких людей может наблюдаться повышение уровня гормонов стресса. Для других – это истинная потребность, в результате реализации которой они не только решают свои задачи, но и получают определенное удовольствие от процесса обмана.

4.4.4.1.2.21. Потребности в аффилиации, эмпатии, дружбе, совместной деятельности и сотрудничестве

 Некоторые основные потребности человека не могут удовлетворяться без участия других людей, поэтому они могут быть только личностно-социальными, социально-личностными или социальными. С одной стороны, удовлетворение таких потребностей необходимо каждому человеку для сохранения им своего гомеостаза, с другой – их осуществление возможно только при межсубъектном взаимодействии, и которое влияет на формирование социума, то есть имеет определенную функциональную цель – сохранение гомеостаза общества. Спецификой вышеуказанных потребностей является то, что их первичная цель – сохранение субъективного гомеостаза организма. Тем не менее эти цели имеют опосредованную объективно-субъективную основу, поскольку длительное неудовлетворение субъективных потребностей приводит к появлению дистресса, развитие которого приводит к нарушению уже объективного гомеостаза организма.

В научной литературе межсубъектное взаимодействие чаще всего обозначают термином «общение», который включает в себя несколько различных процессов. Понимание содержания указанного термина в философии, психологии и социологии несколько различается, но основной акцент при этом делается на его функциональных значениях для существования человека. С учетом различных подходов к определению содержания термина «общение» и на основании ранее изложенного нами материала выделим те процессы внутривидовых взаимодействий, которые приводят к возникновению сначала личностно-социальных (внутри семьи), а затем социально-личностных (внутри биосоциальной группы) и социальных (внутри общества) индивидуальных потребностей человека.

Потребность в аффилиации заложена в биологии человека (возникает автоматически) и реализуется в основном без осознанного целеполагания, но может служить целью и для рационального сознания при понимании причин наступления состояния дискомфорта в случаях длительного отсутствия тесного контакта с другими людьми, в первую очередь зрительного. У человека имеется потребность и в тактильных контактах, некоторые из которых могут использоваться для получения взаимных услуг по получению дополнительного удовольствия (у животных – груминг). В процессе тактильного общения участвует не один человек, что оказывает влияние на формирование социальных связей. К примеру, поглаживания и почесывания используется при уходе за детьми. Взрослые также могут быть зависимы от тактильных контактов (особенно женщины), так, поглаживание кожи вызывает у человека выделение закиси азота, приводящей организм в состояние легкой эйфории [217]. Поскольку сильная аффилиация внутри сплоченных какой-либо идеей (деятельностью) групп людей (например, в секте) приводит к повышенному выделению гормонов удовольствия, она может превращаться в зависимость, которая негативно влияет на личную жизнь участников вне этой группы.

Наряду с потребностью в аффилиации существует тесно связанная с ней потребность в эмпатии, то есть в обмене эмоциональным состоянием, в сочувствии и сопереживании. Человек получает удовольствие от взаимопонимания [218]. При установлении такого состояния между двумя людьми происходит согласование работы определенных участков их мозга, что позволяет им правильно интерпретировать действия партнера и даже «интуитивно» их предугадывать, ускоряя тем самым решение стоящих перед взаимодействующими общих задач [219]. Процесс эмпатии осуществляется в основном на бессознательном уровне, в том числе с участием зеркальных нейронов. Эмпатия может служить и способом получения невербальной информации о возникновении различного рода неожиданных опасностей через передачу чувства тревоги от одного человека другому, который эту опасность еще не увидел или не почувствовал [220]. Поскольку сочувствие другому человеку, испытывающему боль, активизирует те же области мозга, которые отвечают за реальную боль в организме человека, способность к эмпатии (сочувствию) зависит в том числе и от собственной болевой чувствительности последнего [221]. В целом эмпатия играет важную роль в формировании социальных систем.

На социально-личностном уровне формируются индивидуальные системные потребности в дружбе, связанные с особыми межличностными отношениями между отдельными людьми, в которых значительную роль играет эмоциональная составляющая этих отношений (семейные отношения будут рассмотрены отдельно). Учитывая то, что дружеские взаимоотношения во многом определяются гормональным состоянием организма [222], эта потребность носит объективно-субъективный характер, а значит, как и все аналогичные потребности, частично взята под генетический контроль, что, с одной стороны, определяет обязательность наличия такой потребности, с другой – неизбежный разброс ее выраженности у разных людей. При этом, если вы имеете друга, то у вас есть с ним не только общие интересы и хобби, но и схожая мозговая активность при оценке различных событий [223].

По некоторым исследованиям, количество друзей влияет на субъективную оценку качества жизни человека – чем их больше (до определенного предела), тем более счастливым он себя чувствует [148]. Однако при этом следует учитывать, что чем выше уровень интеллекта человека, тем меньше он нуждается в друзьях и социальных связях [149]. В последнее время в целом наблюдается некоторое уменьшение количества друзей [224, 225], что, по-видимому, связано с повышением возможностей индивидуального выживания человека в современном обществе, изменением его информационных возможностей (виртуализация общения), а также искусственным стимулированием индивидуализма как жизненной философии во многих странах мира [226]. В целом реализация потребности в дружбе благоприятно сказывается на здоровье людей и даже влияет на продолжительность их жизни [227], а ее неудовлетворение (одиночество) может приводить к возникновению депрессии, тревожных и психических расстройств [228, 229]. Следует отметить, что в «дружественных» отношениям могут находиться и некоторые социальные животные, поскольку механизм гормональной (точнее, нейрогуморальной) регуляции биосоциальных отношений является практически одинаковым у высокоразвитых животных.

Одновременно с социально-личностными потребностями формируются также индивидуальные системные потребности, связанные с устойчивым взаимодействием внутри биосоциальных групп людей. На этом уровне возникает, например, потребность в совместной деятельности с другими людьми своей группы (не родственниками и друзьями) для достижения общих целей. Эта потребность частично еще находится под влиянием эмоциональной сферы человека [230] и «обременена» межличностными отношениями.

На социальном уровне индивидуальные системные потребности в совместной деятельности трансформируются в потребность сотрудничества (кооперации) с членами других биосоциальных групп, основанного на формальных правилах и нормах (преобладают обезличенные отношения).

4.4.4.1.2.22. Потребности в агрессии, соперничестве и соревновании

Потребность в агрессии (личностно-социальная) появляется на видовом уровне сознания, выполняя целый ряд функций: способствует относительно равномерному распределению животных по жизненному пространству вида, участвует в половом отборе, помогает защищать потомство [231]. Поэтому уровень агрессии в значительной степени определяется врожденными факторами, в том числе и у людей. Так, в частности, уровень агрессии у мужчин зависит от уровня тестостерона в крови ¬– чем он выше, тем больше агрессии, как правило, может проявлять соответствующий индивид [232]. Имеется и другая закономерность, имеющая врожденный характер – чем меньше у человека мозг (толщина коры головного мозга и площадь ее поверхности), тем более он склонен к агрессивному (хулиганскому) поведению [233].

На биосоциальном уровне сознания агрессия как социально-личностная потребность принимает более мягкую форму, которую можно обозначить как соперничество. Наряду с агрессией соперничество в значительной степени отвечает за формирование биосоциальных иерархий, оно ведет к возникновению такого явления, как социальная фасилитация, при которой производительность человека в группе при выполнении относительно простой работы выше, чем в одиночку. Однако при выполнении сложных задач может возникать эффект социальной ингибиции – коллективная производительность падает.

На социотехническом уровне сознания соперничество трансформируется в соревнование, необходимость которого обосновывается рациональным мышлением. На этом уровне потребностей эффект социальной фасилитации может не срабатывать: когда в коллективной деятельности не учитывается вклад каждого, возникает эффект социальной лености (с одной стороны, нет смысла выкладываться, если твой «ударный» труд не будет оценен по достоинству, с другой – есть возможность сэкономить свои силы и сделать меньше других). Характерный пример потребности в соревновании – профессиональный спорт, победа в котором приносит получение материальных и денежных поощрений за призовые места (в любительском спорте более сильны тенденции соперничества). Именно поэтому в профессиональном спорте так часто пытаются использовать допинг, поскольку в данном случае важна победа, а не участие.

4.4.4.1.2.23. Потребность в комфортном положении в биосоциальной группе (в признании, одобрении и самоуважении)

Для ощущения комфорта человеку требуется как уважение со стороны других членов коллектива (биосоциальной группы), так и самоуважение. В данном случае под уважением другими людьми понимается не формальное соблюдение прав человека, а проявление определенной симпатии к человеку, связанной с его личными достоинствами – умом, красотой, умениями, способностями, талантами, характером и т.д. Наличие этой потребности приводит к тому, что человек постоянно пытается определить, какое впечатление он и его деятельность производят на других людей, стараясь при этом заслужить как можно больше уважения окружающих. Следует учитывать, что естественное стремление человека к одобрению со стороны ведет к появлению возможности манипуляции его поведением со стороны других людей. Психологические эксперименты показали, что человек чаще всего не способен полностью адекватно оценить свое воздействие на других, поскольку он в процессе оценки непроизвольно учитывает скрытую от посторонних информацию о самом себе [234]. Потребность в самоуважении также приводит к появлению определенных искажений, связанных в том числе с возникновением так называемого когнитивного уклона иллюзорного превосходства (эффект Даннинга-Крюгера). Этот эффект проявляется в том, что глупые или некомпетентные люди не способны признать свой низкий уровень знаний или понимания [235], бессознательно завышая тем самым свою внутреннюю самооценку. Обратная сторона этого эффекта – умные или компетентные в определенной области люди часто имеют заниженную самооценку, поскольку их «круг незнания Сократа» весьма велик и вызывает появление чувства неуверенности в своих силах. В случаях, когда человек принимает те или иные решения, снижающие его внутреннюю самооценку, у него может возникать когнитивный диссонанс, для снижения величины которого человек может менять свои убеждения (для самооправдания), в том числе за счет фильтрации поступающей информации: принимается только та, которая соответствует новой установке. Одним из способов повышения личного самоуважения является принижение достоинств других людей, в том числе публичное. Потребность в самоуважении в значительной степени носит врожденный характер, что подтверждается наличием в мозге человека центра чувства собственного превосходства, связанного с нейронами, «работающими» с дофаминовыми рецепторами [236].

4.4.4.1.2.24. Потребности в высоком положении в социуме, во власти и славе

 Достижение определенного статуса в социуме является сложной, в первую очередь социально-личностной потребностью, на реализацию которой влияют как биологические характеристики человека (например, физические параметры и степень доминантности), так и его психические особенности, а также успешность реализации им своих функциональных целей в биосоциальной группе либо обществе в целом (на уровне социальной потребности).

Оптимальное положение человека в своей биосоциальной группе (с учетом его личных особенностей, включая самооценку) выражается не только в возникновении у него субъективного чувства комфорта, но и оказывает объективное воздействие на здоровье человека. Для людей типа Б (неагрессивных, неамбициозных, не склонных к общественной активности) оптимальным является средний социальный статус [237]. Низкий социальный статус редко бывает комфортным. Исследования показывают, что чем ниже статус человека, тем в среднем ниже продолжительность его жизни. Для здоровья человека важна и стабильность его статуса, снижение которого всегда приводит к ухудшению состояния здоровья, что подтверждается экспериментами над нашими близкими эволюционными родственниками – макаками [238].

Для людей типа А (агрессивных, амбициозных, социально активных) потребность в комфортном положении в своей биосоциальной группе включает в себя необходимость наличия высокого статуса [237], который подкрепляется нейрогуморальной системой организма, в частности, через повышенное содержание серотонина в крови.

В отличие от статуса, власть является социотехническим феноменом, выходящим за рамки отдельных биосоциальных групп, и поэтому ею могут обладать люди, не имеющие высокого биосоциального статуса, но, тем не менее, в большинстве случаев чем выше у человека биосоциальный статус, тем сильнее у него потребность во власти. Часть людей вообще не имеет такой потребности, но, если в силу каких-либо обстоятельств такие люди получают власть, у них за счет нейрогормональных изменений в организме повышается «доминантность», меняется манера поведения [239], что приводит к последующему возникновению потребности во власти (от власти редко отказываются добровольно). Как сказал по этому поводу Уинстон Черчилль: «Власть – это наркотик. Кто попробовал его хоть раз – отравлен ею навсегда». 

Научные исследования показали, что обладание властью меняет поведение людей. Они становятся более порывистыми, хуже оценивают риски, теряют способность к пониманию происходящего с чужой точки зрения [240], поэтому их сложно в чем-либо переубедить [240a]. Девиация поведения происходит в том числе и за счет изменений в мозговой деятельности – у людей, имеющих власть, нарушается процесс «отзеркаливания», отвечающий, вероятно, за способность к эмпатии. С одной стороны, это ведет к снижению восприимчивости людей, обладающих властью (возникает «синдром гордыни»), с другой – может повышать эффективность их управленческой деятельности за счет отфильтровывания периферийной информации [240].

Слава позволяет человеку получить высокий статус в своей группе, а также одобрение людей из других социальных групп, что может приносить ему различные дополнительные «дивиденды» при удовлетворении личных потребностей. Обычно достижение славы связано с наличием у человека определенных выделяющихся (выдающихся) способностей (но иногда это зависит и просто от благоприятного стечения обстоятельств), не обусловленных биосоциальным статусом, что позволяет людям с любым статусом получать соответствующие «гормоны удовольствия» за счет того, что их «обожают» поклонники, фанаты, зрители (члены других социальных групп). Поскольку способности человека имеют наследственную составляющую и играют важную роль в достижении человеком славы, последняя также находится под определенным влиянием наследственности. Одно из исследований, проведенное на основании изучения социальных связей монозиготных (однояйцевых) и дизиготных (разнояйцевых) близнецов, показало, что наследственность в популярности человека играет весьма значительную роль и составляет 46% [116]. Следует отметить, что популярность человека зачастую обусловлена не только выдающимися творческими способностями, но и, видимо, любыми способностями, отличающими его от других людей. Так, среди любимцев общества часто встречаются люди, склонные нарушать общепринятые правила поведения, что обусловлено, в свою очередь, наличием у них соответствующего гена [241].

Стремление к славе, честолюбие (как удовлетворение социальной потребности для некоторой части людей) могут перерастать в тщеславие, то есть болезненную зависимость – потребность в постоянном подтверждении своего превосходства над другими.

                     4.4.4.1.2.25. Потребность в накоплении материальных и финансовых ресурсов (материальной и финансовой обеспеченности, богатстве)

Потребность в обеспечении безопасности функционирования организма в условиях нестабильности параметров и ресурсов окружающей среды привела к возникновению необходимости создания запасов питательных веществ в благоприятный период (когда пищи много) для возможности пережить неблагоприятные периоды (когда пища и вода отсутствуют). Наиболее ярко эта потребность проявляется у живых организмов в условиях сильной сезонной изменчивости погодных условий в средних и высоких широтах. Некоторые животные пошли по пути накопления жировых отложений непосредственно в организме, сочетая этот способ выживания с зимней спячкой, другие – по пути создания на зиму запасов продуктов питания.

У людей потребность накопления питательных веществ в благоприятный период жизни в начальный период становления человечества в Африке больше зависела не от сезонных изменений погоды, а от трудностей обеспечения непрерывной добычи пищи в условиях нестабильности пищевых ресурсов окружающей среды. Удачная охота была хорошим поводом наесться до отвала, что, кстати, не так и вредно для здоровья, если переедание происходит эпизодически [242], а при возможности – создать и некоторый запас пищи впрок.

Развитие животноводства и особенно земледелия в сопряжении с техническим развитием позволило людям создавать долговременные запасы некоторых ресурсов окружающей среды, что привело, с одной стороны, к началу формирования больших социальных групп (часть из которых в дальнейшем трансформировалась в государства), с другой – к значительной дифференциации людей по их материальному достатку (либо возможностям доступа к ресурсам). Следует учитывать, что эти два процесса – формирование новых социальных групп и усиление их внутреннего расслоения – взаимосвязаны: чем крупнее социальное образование, тем в целом больше должно быть его внутреннее разнообразие для сохранения устойчивости такого образования, но, естественно, до определенного предела. Отсутствие у человека врожденных ограничений по реализации потребности в накоплении (в том числе в форме капитала) приводит к избыточной концентрации ресурсов у небольшого числа людей, то есть к росту неравенства (определяемого обычно децильным коэффициентом или же индексом Джини), превышающего допустимые социумом пределы, что становится опасным для его устойчивого развития.

Уменьшение расслоения внутри социальной общности (государства) возможно за счет целенаправленного использования инструментов власти и управления, но определение величины «оптимального» вмешательства, в целом снижающего совокупный экономический рост [243], является нетривиальной задачей и зависит как от особенностей самого социума, так от других взаимодействующих с ним социальных образований (государств). В период глобализации возможности для такого регулирования на уровне государств уменьшаются, что приводит к дальнейшему росту неравенства внутри человечества [244].

Отличительной особенностью потребности в накоплении является то, что ее успешная реализация позволяет человеку с меньшими усилиями осуществлять и другие свои важные потребности (фактически снижает риски для жизни), меняет его социальный статус и, как следствие, влияет на отношения с другими людьми, в том числе за счет изменения поведения такого человека – чаще всего в сторону эгоизма [245, 246], и даже может менять выражение лица [247, 248]. Важность реализации данной потребности приводит к повышенной ценности одного из ее символов – денежных знаков: простой пересчет денег (даже чужих) поднимает у людей настроение, делает их более устойчивыми к стрессу [249].

Реализация потребности в накоплении имеет свою специфику на разных уровнях сознания.

Индивидуальная личная потребность человека (организменный уровень сознания) выражается в стремлении накопления им материальных и финансовых ресурсов для удовлетворения собственных потребностей. Степень выраженности данной потребности у человека может значительно варьировать в зависимости от его воспитания, социального окружения, идеологических доктрин и религиозных воззрений [250, 251], в том числе и генетических факторов [252]. Повышенному накоплению ресурсов способствуют такие качества человека, как склонность к риску, сосредоточенность и решительность, одержимость своим бизнесом [253]. В крайних случаях потребность в накоплении может приводить к образованию своеобразной зависимости – патологическому накопительству, называемому иногда «синдромом Плюшкина». К более легкой форме такой зависимости можно отнести гипертрофированную потребность в «тематическом» собирательстве предметов и вещей, например монет, марок, этикеток и пр.

Недостаточный уровень реализации индивидуальной личной потребности в накоплении ведет к низкому уровню дохода (бедности), что отрицательно сказывается на здоровье и продолжительности жизни человека [254], а также затрудняет реализацию многих других потребностей. В то же время излишнее накопление материальных и финансовых ресурсов, помимо создания благоприятных условий для появления различных патологических зависимостей, часто ведет к некоторому смещению смысловой триады жизни (знать, действовать, чувствовать) в сторону гедонизма (с соответствующими негативными для личности последствиями). Кроме того, у лиц с высоким уровнем доходов отмечается повышенная интенсивность эмоций в ситуациях, связанных с деньгами [255], что говорит о росте их значимости для таких людей (за счет уменьшения значимости других факторов жизни). Учитывая ранее сказанное о влиянии величины дохода на уровень счастья (глава 4.4.4.1.2.14. Потребности в удовольствии, радости и счастье), можно сделать вывод о том, что для каждого человека существует определенный оптимум накопления ресурсов, в пределах которого он способен прожить полноценную и счастливую жизнь.

Личностно-социальная потребность в накоплении (видовой уровень сознания) выражается в желании человека обеспечить материальными и финансовыми ресурсами не только себя, но и свою семью. Успешная реализация этой потребности имеет большие последствия для его потомства, поскольку дети богатых родителей получают, как правило, ряд жизненно важных преимуществ по состоянию здоровью и уровню развития интеллекта перед детьми из бедных семей [256, 257, 258, 259].

Поскольку увеличение богатства в рамках реализации индивидуальной личной потребности в накоплении ведет к повышению его значимости для человека, на определенном этапе для таких людей эта потребность может вступать в противоречие с реализацией их личностно-социальной потребности, в результате чего богатые люди чаще бедняков лишают своих детей наследства [260].

Социально-личностная потребность в накоплении (биосоциальный уровень сознания) реализуется на уровне биосоциальных групп, в которые входит человек – через действия, направленные на общее увеличение ресурсов своей биосоциальной группы (например, фирмы в которой человек работает, или банды, членом которой он является). Если эта потребность в данной группе реализуется неудовлетворительно, человек стремится стать членом биосоциальной группы, обладающей большими ресурсами (к примеру, меняет место работы).

Социальная потребность (социотехнический уровень сознания) реализуется человеком на уровне взаимодействия с членами других социальных групп и государства в целом. Осуществляется такая потребность через действия, направленные на повышение общего благосостояния жителей, проживающих на определенной территории (район, область, страна). К таким действиям, в частности, можно отнести и участие (оказание поддержки) в ведении захватнических войн. Отметим также, что желание стать гражданином более богатой страны (в первую очередь для реализации своих личных и личностно-социальных потребностей в накоплении) в значительной степени определяет направление международных миграционных потоков.

                4.4.4.1.2.26. Потребность в технике

Как мы указывали ранее, возникновение и развитие человека происходило и происходит в тесной связи с созданием и развитием техники. Именно использование техники позволило создать тот искусственный мир, в окружении предметов которого человек в основном и живет. Связь человека с техникой настолько тесная, что его мозг воспринимает используемый инструмент (орудия труда) как продолжение части своего тела [261]. Кстати, возможно поэтому человек воспринимает часть пространства спереди и сзади движущейся автомашины (до 10 метров), за рулем которой он находится, как личную территорию (автомашина воспринимается как продолжение тела), о чем говорилось в разделе, посвященном описанию потребностей в территории и пространстве (глава 4.4.4.1.2.7. Потребности в территории и пространстве).

Учитывая существование различных мнений о том, что относить к искусственному миру и где проводить границы между ним и естественным миром, а также наличие у автора собственной точки зрения на этот счет, сделаем по указанным проблемам небольшое пояснение.

Как уже говорилось, автором выделяются три реальности бытия: объективная, субъективная и субъективно-объективная. Весь искусственный мир является частью субъективно-объективной реальности, в которую (помимо искусственного мира, созданного человеком с помощью техники) входят объекты, построенные любыми биологическими организмами с использованием своего сознания, находящегося на различных уровнях развития (от организменного до социотехнического). Несмотря на то, что человек обладает сознанием социотехнического уровня, не вся его жизнедеятельность, даже осознанная, приводит к формированию искусственного мира. Например, человек может без использования техники (голыми руками) из естественных, необработанных камней соорудить запруду на небольшой речке. Полученное сооружение по нашей методологии следует отнести к объектам субъективно-объективной реальности социотехнического уровня сознания, но не к искусственному миру, поскольку при постройке этого сооружения техника не использовалась (то есть оно остается частью естественного мира). Аналогичная плотина из дерева, построенная бобрами, также относится к субъективно-объективной реальности, но только биосоциального уровня сознания.

В современном мире техника применяется во всех сферах человеческой жизнедеятельности, соответственно потребности в ней и ее производных (вещах искусственного мира) чрезвычайно разнообразны (от одежды и предметов быта до производственных объектов и объектов инфраструктуры), они постоянно меняются и растут.

К личным (организменным) потребностям человека в технике и ее производных относятся в основном вещи, предназначенные для индивидуального пользования. Особо отметим группу вещей (точнее технических приспособлений), которые позволяют больному или пострадавшему в результате различных происшествий человеку вести полноценную жизнь [262]. Параллельно с ней стала развиваться и потребность в вещах, которые позволяют расширять индивидуальные возможности человека по взаимодействию с окружающим миром (в том числе с техникой) за счет сопряжения работы головного мозга и компьютера [263, 264, 265], а в перспективе с помощью создания «интернета мыслей» и с другими людьми [266]. Массовая реализация указанных выше потребностей ведет к процессу киборгизации человечества [262, 267, 268], формируя тем самым новую форму взаимодействия бытия – нейротехническую [269].

Личностно-социальные (видовые) потребности в технике обусловлены необходимостью поддержания семейных и родственных отношений, например, в традиционной семье к таким потребностям можно отнести (хотя весьма условно в соответствии с принятыми социальными ролями в семье) потребность в различных используемых в быту инструментах для мужчин и разнообразных кухонных принадлежностях для женщин.

Социально-личностные (биосоциальные) потребности человека в технике также в значительной степени определяются его социальной ролью, в частности, в коллективе, где человек работает или проводит свое свободное время. Так, для членов байкерского клуба приобретение мотоцикла является насущной технической потребностью. Иногда приобретение определенной техники имеет не только функциональное значение, но и влияет на статус человека, например, покупка престижного автомобиля, дорогих часов или последней модели смартфона.

Социальные (социотехнические) потребности в технике являются общими многих людей. К ним можно отнести потребность в объектах инфраструктуры, средствах труда, средствах массовой коммуникации и т.д. Реализация этих потребностей является необходимым условием для нормального функционирования общества (государства).

Увеличение потребности в технике и ее производных непосредственно влияет на разрушение естественного мира (биосферы). Однако, учитывая тот факт, что становление человека с самого начала было тесно связано с использованием различных технических приспособлений, дальнейшее развитие человечества также невозможно без совершенствования техносферы, роль которой в эволюции человека будет только возрастать. Поскольку проблема противостояния техносферы и биосферы в современных условиях носит антагонистический характер, она не может быть разрешена без смены парадигмы общественного развития. Разработка концепции устойчивого развития является одной из попыток (не очень успешной) смены существующей парадигмы общественного развития.

4.4.4.1.2.27. Этические потребности

Понятие «этика» объединяет достаточно широкий круг явлений, связанных в основном с оценкой «качества» взаимоотношений между людьми, оказывающих в итоге большое влияние на особенности формирования социальных общностей различного иерархического уровня. Поскольку этика выступает в качестве социального регулятора поведения людей, большинство этических потребностей не относятся к индивидуальным системным потребностям человека, а являются общественными потребностями и поэтому будут рассмотрены в соответствующем разделе, посвященном описанию групповых потребностей. В то же время существует ряд категорий этики, которые имеют отношение к индивидуальным потребностям человека, причем формируемым на разных уровнях сознания. Данный факт говорит о некоторой разнородности этических понятий, включенных в философскую дисциплину под названием «этика».

Одной из причин, затрудняющих формирование относительно стройной системы этики, является зависимость моральных и нравственных отношений между людьми как от генетических факторов, так и от факторов внешней (природной и социальной) среды [270].

В качестве первичного чувства, лежащего в основе многих этических установок людей, может рассматриваться чувство отвращения, имеющее высокую адаптивную ценность, поскольку позволяет избегать контактов с потенциально опасными для здоровья веществами. Это так называемое «первичное» отвращение, которым обладают и многие животные [271]. Оно практически полностью находится под контролем генетики (формируется уже на организменном уровне сознания) и выражается в бессознательном возникновении в определенной ситуации соответствующей эмоции. «Вторичное» (моральное) отвращение связано в основном с рациональным (сознательным) переносом слов и понятий, имеющих отношение к «первичному» отвращению, на другие явления и объекты (субъекты), например, на людей, нарушающих определенные социальные нормы или относящихся к другим расам, или имеющих иные религиозные воззрения. Наиболее полно оно проявляется на социотехническом уровне сознания и носит почти безэмоциональный характер. На видовом и биосоциальном уровнях сознания в возникновении чувства отвращения участвуют (в зависимости от ситуации – в разных пропорциях) как эмоции, так и рациональное мышление.

Учитывая, что многие этические установки личности имеют генетическую составляющую, в головном мозге человека ученые закономерно обнаруживают особые нейронные структуры, отвечающие за их проявление. Например, выявлен отдел мозга (вентромедиальная префронтальная кора), отвечающий за эмоциональную составляющую моральных оценок человека [272]. При повреждении данного участка головного мозга пациенты не способны к сопереживанию и не испытывают чувства вины, хотя разумом способны отличать добрые поступки от злых. За честность отвечает определенный участок правой дорсолатеральной префронтальной коры, и если эту зону мозга стимулировать слабым электрическим током, то честность поведения испытуемых повышается [273]. Нейронные основы справедливости (по крайней мере, некоторых ее видов) расположены в центрах удовольствия [274], в результате чего человек, например, способен испытывать удовольствие от получения выгоды посторонними лицами.

Большинство этических проблем «решаются» человеком одновременно на различных уровнях сознания (от организменного до социотехнического), поэтому очень многое в принятии им «морального» решения зависит от конкретной ситуации. Классический пример – решение так называемой «проблемы вагонетки» [275]. Этот мысленный эксперимент предлагает испытуемым принять решение о переключении стрелки на рельсах и спасти тем самым пять человек, но ценой гибели одного человека. Большинство людей, рационально все взвесив, считает правильным такое решение, и готово перевести стрелку, направив вагонетку по другому пути. Но ситуация меняется, если человек, которым надо пожертвовать, является вашим знакомым, а тем более родственником. Число людей, готовых принять «правильное» с точки зрения логики решение, значительно уменьшается. Аналогичная ситуация возникает, когда испытуемому необходимо не просто перевести стрелку, а лично столкнуть на железнодорожные пути «толстого человека», чтобы затормозить вагонетку, способную убить пять человек. Отметим, что соотношение людей, принимающих то или иное решение, в различных культурах несколько отличается. Так, в странах с традиционалистским укладом жизни люди менее склонны жертвовать одним человеком ради нескольких [276]. Это важно учитывать, к примеру, при программировании аварийных ситуаций для беспилотных автомобилей, при которых человеческих жертв избежать невозможно и нужно выбрать меньшее из зол. Кого спасать в первую очередь – женщин, детей, законопослушных граждан? Или все зависит только от соотношения количества возможных жертв? Исследования показывают, что разработать единый для всех стран моральный кодекс для беспилотных автомобилей будет крайне сложно [277].

Поскольку в этических исследованиях используются такие категории, как «любовь», «справедливость», «достоинство», «счастье», «смысл жизни» (и ряд других), делаем некоторые пояснения по указанным категориям с позиций индивидуальных системных потребностей человека.

Потребность в любви возникает на видовом уровне сознания и является одним из следствий полового отбора, то есть в значительной степени обусловлена генетикой, а не социальными отношениями (подробнее раздел 4.4.4….). В то же время следует учитывать крайне широкое использование слова «любовь» для описания многих других эмоциональных состояний, чувств и отношений человека (от любви к вкусной пище до любви к Родине). По-видимому, в данном случае правильней было бы пойти по пути древних греков, которые выделяли несколько видов любви, часть из которых выходила за рамки половых отношений. Так, к видам любви можно отнести некоторые ранее рассмотренные нами индивидуальные системные потребности, например потребности в аффилиации, эмпатии и дружбе [278]. В то же время отдельные аспекты любви (например, патриотизм) могут относиться к общественным потребностям и служить социальными регуляторами (иметь отношение к этике).

Потребность в справедливости относится к социально-личностному уровню развития сознания (биосоциальному) и имеет достаточно глубокие эволюционные корни, вплоть до наших предков – приматов [279, 280, 281]. Следует учитывать, что полностью «заглушить» чувство справедливости через воздействие культуры (используя пропаганду и идеологию) не получится, поскольку за него отвечает структура мозга, ответственная за бессознательное, чувственное восприятие [282], то есть это чувство в значительной степени основано на эмоциях, а не на рассудке [283].

Потребность в достоинстве коррелирует с рассмотренной нами ранее потребностью в комфортном положении человека в биосоциальной группе (глава 4.4.4.1.2.23. Потребности в комфортном положении в биосоциальной группе). Указанная потребность также в значительной степени носит врожденный характер, что подтверждается наличием в мозге человека центра чувства собственного превосходства, связанного с нейронами, «работающими» с дофаминовыми рецепторами [236].

Что касается потребности в счастье, то ее отнесение к этике (как, впрочем, и потребность в достоинстве) весьма условно, поскольку общество в незначительной степени может целенаправленно воздействовать на «ощущение счастья» своих членов. Эта потребность достаточно подробно была рассмотрена выше (глава 4.4.4.1.2.14. Потребности в удовольствии, радости и счастье) и в дополнительных комментариях не нуждается.

С потребностью в смысле жизни все несколько сложнее. Учитывая, с одной стороны, важность реализации данной потребности для человека (глава 4.4.4.1.2.17. Потребность в смысле), с другой – неопределенность и размытость данного понятия, нам хотелось бы отметить, что каждое общество пытается «навязать» своим членам то или иное понимание этой личной потребности с учетом своих (общественных) потребностей. И в этом плане данная потребность вполне может выступать в качестве одного из социальных регуляторов, то есть иметь этическую составляющую.

4.4.4.1.2.28. Эстетические потребности

 Эстетические потребности связаны с получением удовольствия от внешних аудиовизуальных воздействий на органы чувств человека, смещающих его субъективный гомеостаз в положительную сторону. В этом плане эстетические потребности можно рассматривать как частный случай потребности в удовольствии, о которой говорилось в разделе 4.4.4.1.2.14. «Потребности в удовольствии, радости и счастье». Однако если обычно нервная система включает режим удовольствия (задействует систему внутреннего вознаграждения) за реализацию необходимых организму потребностей, то в данном случае аудиовизуальные воздействия напрямую влияют на эмоциональное состояние организма, не имея для него явного утилитарного значения, которое можно было бы однозначно объяснить существующими гипотезами.

Ключевой для эстетики является категория красоты. Если до создания Ч. Дарвином теории естественного отбора наличие красоты в природе объяснялось весьма просто – волей Творца, то после принятия гипотезы о выживании наиболее приспособленных особей встал вопрос о ее биологической целесообразности.

Сам Ч. Дарвин относил этот вопрос к «трудным» вопросам его теории, попытавшись сначала объяснить ее наличие чисто утилитарным биологическим подходом, например, красота ягод, по его мнению, служит «только для привлечения птиц и зверей, для того чтобы они пожирали плоды и разносили зрелые семена» [284]. Впоследствии, понимая недостаточность подобного объяснения для случаев явного негативного воздействия красоты организмов для их выживания (хвост у павлина, большие рога у оленей, яркая расцветка у многих бабочек и т.д.), он предложил концепцию полового отбора (и ряд других гипотез), что, впрочем, не снимает вопроса о красоте в природе, так как непонятно, откуда у самок берутся те или иные предпочтения при выборе партнера.

Еще более запутывают ситуацию случаи, когда самка, например у шалашников, оценивает не самого партнера, а красоту его «произведения искусства» – то есть украшенного гнезда, которое явно обладает для самок определенной эстетической ценностью [285, 286, 287].

Для понимания сути проблемы важно учитывать и факты встречающегося совпадения «канонов красоты» у разных видов животных. То, что павлиньи хвосты нравятся не только самкам павлинов, но и людям, общеизвестно, но гораздо интереснее, что на павлиньи хвосты «западают» представители других птиц, например, майны (семейство скворцовых) предпочитают склевывать корм с тех тарелок, на которых изображены павлины с наиболее роскошными хвостами [288]. Еще одно исследование показало, что эстетические представления людей о красоте кошек и собак (их морд) практически совпадают у всех участников экспериментов [289]. Аналогичное почти «зеркальное» исследование показало, что эстетические предпочтения цыплят в отношении человеческого лица сильно коррелирует с эстетическими предпочтениями людей в отношении этих же лиц [290]. Все это однозначно говорит о наличии у объективной реальности некоторых свойств, которые психикой человека и других животных вызывают эмоции красоты. Другими словами, хотя красота является субъективным явлением, у нее есть объективные предпосылки. Попробуем с ними разобраться.

Объективная реальность обладает определенной упорядоченностью. Это значит, что ее существование подчиняется определенным законам и закономерностям (при одновременном воздействии нескольких законов). Жизненно важной потребностью для любого организма является построение (создание) адекватной модели окружающего мира. Улавливание любой закономерности, действующей в окружающем мире, значительно упрощает и ускоряет эту задачу.

Окружающий мир строится на основании взаимодействия многих законов и закономерностей. Если организму при реализации потребности в познании окружающего мира (глава 4.4.4.1.2.11. Потребность в познании окружающего мира) удается уловить такую закономерность, то это имеет вполне очевидное эволюционное преимущество, связанное с построением (созданием) все более адекватной модели объективной реальности и вполне заслуживает награды, вызывая у организма чувство удовольствия. Что это за закономерности?

Большая часть из них уже проанализирована социотехническим сознанием и описывается в виде законов симметрии, золотой пропорции, фрактальности и т.д., сочетание действия которых приводит к образованию множества форм и явлений неживой и живой природы (на последнюю также распространяется действие этих законов). Следует заметить, что эмоция красоты возникает не только от наблюдения идеальных форм, соответствующих тому или иному закону, но и от форм, искаженных действиями других законов, но при этом все же узнаваемых. Поскольку для такого узнавания необходимо делать определенное дополнительное усилие, здесь одновременно реализуется и потребность в преодолении (глава 4.4.4.1.2.9. Потребности в преодолении. достижении и труде), которая также вознаграждается положительной эмоцией, влияющей на «оценку» красоты наблюдаемого феномена. Поэтому иногда почти идеальная форма вызывает более яркую эмоцию красоты, чем идеальная. В последнем случае, возможно, дополнительно действует механизм, аналогичный описанному ранее в главе 4.4.4.1.2.13. (Потребности в смехе и игре), когда человек получает удовольствие не только от выигрыша, но и тогда, когда он почти выиграл.

Первоначально эмоция красоты возникла на организменном уровне сознания, а значит, способность воспринимать красоту (на этом уровне сознания) передается генетически. Поскольку законы функционирования окружающего мира едины для всех, модели объективной реальности у разных видов животных не противоречат, а скорее дополняют друг друга, частично перекрываясь. Именно поэтому у многих видов животных происходит частичное совпадение критериев красоты. Как говорил еще Ч. Дарвин «...приблизительно одинаковый вкус к прекрасным краскам и музыкальным звукам проходит через значительную часть животного царства». Причину этого он искал, в том числе, «в самом складе нервной системы у каждого вида», не указывая конечно причин возникновения такого склада [284].

Ранее мы указывали, что хотя знаки объектов (явлений) носят субъективный характер (и в этом плане они уникальны для каждого организма с наличием сознания), отношения между этими знаками в значительной степени изоморфны отношениям между реальными объектами (глава 2.4.3. Сознание и реальность). Отмеченное выше единство в восприятии красоты у разных биологических видов животных косвенно подтверждает этот тезис, именно указанная изоморфность позволяет организмам создавать все более адекватные модели объективной реальности, при этом степень их адекватности, безусловно, зависит от уровня развития сознания.

То, что первичное восприятие красоты происходит на неосознаваемом рациональным сознанием уровне сознания (т.е. организменном, чисто эмоциональном) и привело в свое время И. Канта к определению красоты (вкуса) как о «способности судить о предмете или способе представления на основании удовольствия или неудовольствия, свободного от всякого интереса» [291]. Учитывая, что на организменном уровне сознания интерес как явление еще отсутствует, можно даже согласиться с этим определением, если учитывать, что утилитарность у красоты все же есть, но она «скрыта» от обыденного сознания. Понимая недостаточность своего определения для всех случаев проявления красоты, Кант выделил два уровня красоты – «свободную» (воспринимаемую, по нашей терминологии, на организменном уровне сознания) и «привходящую» красоту, которая предполагает наличие некоторой цели и заинтересованности [291]. Реально таких уровней «привходящей» красоты, по мнению автора, несколько – кроме организменного есть еще видовой, биосоциальный и социотехнический уровни восприятия красоты.

Видовой уровень восприятия красоты связан с соответствующим уровнем сознания (видовым), по сути это тот уровень красоты, из-за которого Ч. Дарвин в свое время был вынужден ввести понятие полового отбора, согласно которого главную роль в отборе в обширном ряде случаев принадлежит предпочтениям самок, выбирающих «красивых» самцов [284]. Однако такой подход не объясняет причин, по которым самки выбирают таких самцов. Попытки установить связь между красивостью самцов и их генетическим здоровьем предпринимались неоднократно, но результаты таких исследований не являются однозначными [288, 290]. Не спасает положения и гипотеза «гандикапа», предложенная А. Захави [292], согласно которой информацию о качестве генома могут нести вредные для выживания особи признаки (но почему красивые?).

Все становится на свои места, если предположить, что не половой отбор является причиной появления красоты, а природные формы, вызывающие на организменном уровне сознания эмоцию красоты, являются тем образцом, на который ориентируется половой отбор. Это тем более просто, поскольку строение живых организмов также подчиняется общим закономерностям строения окружающего мира. Половой отбор лишь усиливает некоторые закономерности в строении организмов, что делает их «неотразимыми» брачными партнерами. Предложенной гипотезы вполне достаточно для объяснения появления множества красивых организмов без привлечения теории Разумного замысла. Видовой уровень восприятия красоты еще в значительной степени находится под генетическим контролем, но внешнее влияние на это восприятие уже возможно (особенно на уровне человека).

Восприятие красоты на биосоциальном уровне уже в значительной степени зависит от мнения биосоциального окружения организма (в том числе и человека). Групповые нормы в восприятии окружающего мира оказывают соответствующее воздействие на каждого члена биосоциальной группы, «навязывая» ему определенные стандарты красоты.

Аналогичная ситуация складывается и с социотехническим уровнем восприятия красоты, только здесь вместо биосоциальной группы выступает весь социум (точнее та его часть, с которой человек себя ассоциирует). «Установленные» здесь стандарты красоты поддерживаются не только через соответствующее поведение членов социума, но и через систему государственного воспитания и образования. Учитывая, что генетическая составляющая на этом уровне восприятия красоты практически отсутствует, человек способен (преодолевая конформизм), самостоятельно определять для себя (но не всегда высказывать свое мнение вслух), что ему кажется красивым, а что нет.

Для пояснения вышесказанного рассмотрим возможную реализацию эстетической потребности в красоте на примере известной картины К. Малевича «Черный квадрат». На организменном уровне сознания данная картина никаких положительных эмоций не вызывает, то есть она обладает нулевой (если не отрицательной) эстетической ценностью в узком понимании этого слова (т.е., первичной, или «свободной», по И. Канту). На видовом уровне сознания эта картина может вызвать положительные эмоции, если Ваш сексуальный партнер (возможный или реальный) по какой-то причине обожает данную картину (или ее автора), или, например, экскурсовод, рассказывающий о картине, вполне симпатичная особь, вызывающая у вас симпатию. На биосоциальном уровне на оценке красоты данного произведения искусства сказывается мнение друзей и ближайшего социального окружения и если среди них есть любители супрематизма, их реакция на картину может повлиять на ваши ощущения. На социотехническом уровне сознания на ваши чувства влияет только факт, что картина является известной, но удовольствие от ее просмотра вы вряд ли получите.

В данном примере мы привели возможную реализацию потребности в красоте, но не эстетических потребностей в целом. Дело в том, что в наше время в понятие эстетики стали включать множество других категорий, таких как «безобразное», «низменное», «трагическое» и т.п. [293, 294, 295 и др.], которые могут вызывать совершенно различные эмоции, как положительные, так и отрицательные. Поэтому та же картина К. Малевича, являющаяся выдающимся произведением супрематизма, может вызывать множество эмоций, связанных с историей создания картины, ее новаторством, смыслах, заложенных в ней автором, мнением о ней других людей и т.д., но при этом прямого положительного эмоционального влияния на организм она не оказывает (имеет художественную ценность, но не эстетическую в узком смысле этого слова).

Расширенное толкование эстетики, которое легло в методологическую основу искусства вообще, привело к тому, что ее предмет стал крайне расплывчатым и неопределенным. «В силу принципиальной ограниченности уровня формализации предмета эстетики и его многогранности… эстетика до сих пор остается во всех отношениях наиболее сложной, трудоемкой, дискуссионной и наименее упорядоченной из всех гуманитарных дисциплин». [296].

При этом современная эстетика в целом не различает уровни восприятия окружающего мира (по уровням сознания), а также не учитывает наличие трех реальностей бытия. Напомним, что в каждой реальности сознание придает свой смысл тем или иным воздействиям. В объективной реальности это знаниевый смысл (в знаках дополнительного смысла – ЗДС), в субъективно-объективной – целевой смысл (в знаках целевого смысла – ЗЦС), в субъективной реальности – эмоциональный смысл (в знаках эмоционального смысла – ЗЭС). Если учитывать, что эмоциональный смысл зарождается на организменном уровне сознания, рациональное (социотехническое) сознание неспособно адекватно его описать в своих знаках (терминах и определениях), что, кстати, наблюдается и в некоторых видах искусства: «Особенность истолкования художественных произведений состоит в том, что заложенный в них смысл оказывается непереводимым на язык понятий, невыразимым до конца никакими иными средствами» [297].

По сути, эстетические потребности в широком смысле слова представляют собой сочетания различных нематериальных потребностей (в зависимости от вида искусства), в том числе потребности в удовольствии и потребности в познании (в первую очередь, субъективной реальности), а искусство можно рассматривать как вид деятельности, направленной на удовлетворение этих потребностей. Формы такой деятельности могут быть публичными (театр, балет и т.д.) и индивидуальными (литература, скульптура и т.д.). При публичной форме такой деятельности попутно реализуется часть потребностей людей, не связанных непосредственно с видом искусства (совместное участие в массовых мероприятиях, потребность в коммуникации и т.п.). Искусство в некоторых случаях может вызывать зависимость (меломаны, театраломаны и т.д.). Более подробно непосредственно на искусстве мы остановимся при характеристике общественных потребностей (социальных групп, государства).

Как мы указывали выше, «эстетическое» удовольствие способны получать различные животные, а приматы даже имеют свои определенные представления о красоте изобразительного искусства (проэстетизм), которые выявляются при рисовании ими «картин» [298, 299]. Эти явления изучаются в рамках относительно нового научного направления – эволюционной эстетики [300].

Другая современная наука, нейроэстетика, одним из родоначальников которой считается Семир Зеки [301], вполне успешно определяет зоны мозга, отвечающие за эстетические реакции на внешние воздействия. Более того, делаются попытки найти закономерности возникновения эстетической реакции с учетом знаний нейробиологии. Здесь можно упомянуть девять законов эстетики (группировка, максимальное смещение, контраст, изоляция, пикабу, отвращение к совпадениям, порядок, симметрия и метафора) В. Рамачандрана [302].

Эстетическое удовольствие от визуальных воздействий человек получает, в том числе и от игры цвета в наблюдаемых предметах и явлениях. Различные цвета – это, по сути, знаки свойств объектов окружающего мира отражать (испускать) определенные длины волн электромагнитного излучения оптического диапазона. С этой точки зрения цвет является чисто субъективным явлением (квалиа), как, впрочем, и любые другие ощущения. Но как знак, он указывает, в большинстве случаев, на определенные объективные свойства предметов и явлений. Если бы этого не происходило, цветоощущение не возникло бы в процессе эволюционного развития живых организмов, обладающих зрением. Как отмечают исследователи, основные цвета воспринимаются всеми народами примерно одинаково [303]. Помимо эстетического удовольствия различные цвета оказывают иные воздействия на организм – психологические и физиологические [304], что послужило основанием для создания отдельной науки – цветотерапии.

Еще один канал получения эстетического удовольствия связан с восприятием организмом звуковых волн. Так же, как и визуальные, звуковые воздействия начали восприниматься на организменном уровне сознания, что говорит о врожденных свойствах нервной системы живых организмов по-особому реагировать на определенные сочетания звуковых волн (от 20 до 20 000 Гц у человека), входить с ними в некий консонанс или диссонанс. Хотя звуки и показывают определенные закономерности акустического мира – мира звуков, в отличие от красоты, здесь основную роль играют особенности самой нервной системы. В случае вхождения в консонанс (когда музыка начинает нравиться), у человека происходит выработка дофамина [305], а также опиоидные нейромедиаторы [306], что может приводить к появлению соответствующей зависимости (меломании). С другой стороны, есть группы людей, которые неспособны получать удовольствие от музыки, или такая способность у них значительно снижена (так называемая музыкальная ангедония), что может быть связано как с ослаблением функциональных связей между зоной правого полушария, ответственного за восприятие звуков, и вентральным стриатумом, который отвечает за эмоциональную реакцию на раздражитель [307], так и с анатомическими особенностями головного мозга [308], а также с генами [309].

Вполне естественно, что животные также способны получать некое «эстетическое» удовольствие, например, от слушания музыки [310], которое может вызывать изменение их психического состояния [311]. Существует даже целое научное направление – зоомузыкология, изучающее «музыку животных», то есть, различные музыкальные аспекты звуков, которые производят и получают животные [312].

В целом имеется достаточно много исследований, связанных с оценкой влияния на человека (и другие организмы) звуковых волн, и, в первую очередь, музыки. Эти исследования показали, что в головном мозге нет специализированного центра музыки, для обработки музыкального воздействия (имеющего ритм, тональность, тембр) активизируются практически все области мозга [313]. Фактически это означает, что определенные музыкальные воздействия способны резонировать с базовыми, врожденными настройками коммуникационного взаимодействия внутри нервной системы (как между отдельными нейронами, так и между нейросоциальными группами нейронов), осуществляемого в соответствующих знаках – знаках межнейронного взаимодействия (ЗМНВ), о которых говорилось в первой главе (раздел 1.4.6.). Указанные базовые настройки, похоже, в чем-то едины для людей (и, видимо, для других форм жизни с развитыми органами слуха). Так, например, ритм лучше всего чувствуется на низких частотах, поэтому именно басы используются для задания ритма в большинстве музыкальных культур мира [314], люди способны определять жанр музыки (песня, танец, колыбельная) независимо от страны (культуры) ее происхождения [315]. В то же время, длительное воздействие языка (и музыки) привело к некоторому изменению настроек восприятия звуков внешней среды у человека, который стал способен, в отличие, например, от приматов (макак – резусов), отличать гармоничные сочетания звуков от случайного шума [316].

В главе 4.4.4.1.2.15. «Потребность в создании личной модели бытия» мы указывали на такую особенность сознания, как постоянный поиск взаимосвязей между явлениями и объектами окружающего мира, что достаточно часто приводит к находке таких закономерностей там, где их реально нет (приметы, суеверия). В сфере звуковых воздействий аналогичное стремление сознания приводит к тому, что оно постоянно «находит» несуществующие ритмы. Так, у тикающих часов большинство людей слышит звук «тик-так-тик-так», то есть ритмическое ударение будет повторяться через раз. На самом деле часы издают один и тот же звук «тик-тик-тик-тик» [317].

Потребность слушать музыку выходит за рамки получения удовольствия, она связана, в том числе, и с формированием семейных и общественных связей. Так, например, пение колыбельной младенцам повышает их привязанность к родителям (видовой уровень сознания), а коллективное пение (биосоциальный уровень сознания) сплачивает коллектив [318]. Аналогичное воздействие (сплачивание людей в группу, толпу) происходит и на эстрадных концертах [319]. Музыкальные способности людей (как создавать музыку, так и потреблять ее, то есть получать удовольствие от прослушивания) на видовом и биосоциальном уровнях сознания уже не полностью определяются генетикой, а в значительной мере зависят и от условий внешней среды (семейной и биосоциальной), особенно от целенаправленного их развития в сенситивные периоды жизни человека [320].

Что касается влияния социума на восприятие музыки (то есть, на социотехническом уровне сознания), то можно привести характерный пример, связанный с общеизвестным фактом уникальности по звучанию скрипок Страдивари. Завышенные ожидания слушателей обычно приводят к определенному эффекту, связанному с получением дополнительных положительных эмоций. Однако результаты научного эксперимента, где профессиональных музыкантов просили оценить качество шести предложенных скрипок (две – Страдивари, одна – Гварнери и три современных скрипки) слепым методом (эксперимент проводился в затемненном помещении, на музыкантов одевали темные очки), показали, что различия в качестве звука старых и новых скрипок исчезающе малы и суждения носят скорее случайный характер [321]. Другой эксперимент показал, что информация о мастерстве исполнителя сильно влияет на то, как мозг слушателя будет реагировать на музыку. В одном случае слушателям представляли исполнителя как ученика из консерватории, в другом – как всемирно известного музыканта. Убежденность в том, что музыкантом являлся профессионал, прибавляло активности в первичной слуховой коре, а также в области мозга, связанной с центром удовольствия и вознаграждения. Однако часть людей смогла противостоять предвзятости, у них наблюдалась более высокая активность в области мозга, связанной с когнитивным контролем и совещательным мышлением. Другими словами, преодоление предвзятости (и не только в оценке качества исполнения музыкальных произведений) требует от человека осознанных усилий [322].

Обучение игре на музыкальных инструментах (как, впрочем, и любому другому новому навыку) способствует развитию мозга, увеличению количества взаимосвязей между разными его отделами (моторными и аудиторными), что может использоваться в работе специалистов в области педагогики и реабилитации [323, 324].

Еще одна сфера воздействия музыки – влияние на состояние здоровья человека. Она помогает бороться с тревожными состояниями [325], позволяет сократить число обезболивающих и противовоспалительных препаратов [326] и даже помогает бороться с деменцией и болезнью Альцгеймера [327]. Впрочем, возможно и отрицательное влияние музыки на здоровье. Так, громкая музыка, помимо отрицательного влияния на органы слуха [328], помогает экстази разрушать мозг [329] и оказывает негативное влияние на выбор полезной пищи [330].

В целом, если рассматривать эстетическую потребность более широко, как часть эмоционального восприятия мира, то возникает вопрос о роли и месте в эстетическом восприятии других органов чувств – языка (вкус), носа (обоняние), кожи (осязание), вестибулярного аппарата (равновесие, положение в пространстве, ускорение). Каждый из этих органов чувств, при воздействии на них, может вызывать положительные эмоции. В то же время, эмоциональное восприятие мира предусматривает возникновение и отрицательных эмоций от этих же органов чувств. Поскольку через искусство отрицательные эмоции уже включены в сферу эстетики, было бы логично выделять положительную и отрицательную эстетику. При таком подходе эстетика, в самом широком толковании, представляет собой эмоциональное восприятие окружающего мира через его непосредственное воздействие на органы чувств человека (организма – в случае биоэстетики).

4.4.4.1.2.29. Потребности в усвоении, освоении и передаче культуры

Важнейшей индивидуальной системной потребностью является потребность в усвоении и освоении культуры, под которой понимается совокупный онтогенетический опыт жизнедеятельности определенной группы людей (или животных) и его результаты, передаваемые последующим поколениям внегенетическим путем. Потребность возникает на личностно-социальном уровне, а далее развивается на социально-личностном и социальном уровне. Основной метод усвоения культуры – обучение, которое может включать в себя достаточно различные процессы: импринтинг, условный рефлекс, привыкание, подражание, коммуникацию, запоминание, понимание. Основной метод освоения культуры – деятельность, связанная с использованием усвоенной части культуры. Отдельные процессы усвоения и освоения культуры могут выступать в виде самостоятельных потребностей в различные периоды жизни.

Так, процесс импринтинга (запечатления, необратимого запоминания определенной информации в строго ограниченный период времени) играет важную роль в начальной стадии развития многих животных, которые нуждаются (имеют потребность) в этот период в адекватном объекте запечатления. Но в более мягкой форме этот процесс существует и у людей, у которых периоды, важные для развития тех или иных способностей называются, по Л.С. Выготскому, сенситивными. Например, для развития эмоционального общения – это первые месяцы жизни, для развития речевой способности – первые годы жизни, музыкального восприятия – возраст от двух до шести лет и т.д. [331].

Можно говорить и о существовании потребности передачи элементов культуры, особенно у молодых матерей и пожилых людей (у животных передача элементов культуры носит, в основном, инстинктивный характер). В целом потребность в культуре является сложной совокупностью других потребностей, но у людей может выступать и в виде отдельной, но уже осознанной потребности (в качестве телеологической цели), например, у людей, профессионально связанных с процессами воспитания и образования (учителей, преподавателей, наставников и т.д.).

4.4.4.1.2.30. Потребность в чуде

Потребность в чуде является чисто человеческой и родом она из нашего «сказочного» детства. В любой культуре при воспитании детей им рассказывают различные сказки и мифы, в которых происходят невозможные, с точки зрения рационального сознания, события. Кроме того, имеются и врожденные предпосылки для появления веры в чудеса. Они связаны с генетически детерминированным стремлением сознания искать связь между любыми событиями (глава 4.4.4.1.2.15. Потребность в создании личной модели бытия), что приводит к формированию у детей (даже без «сказочного образования») «неупорядоченной телеологии», то есть, склонности видеть во всем, что их окружает, результат целенаправленной деятельности [160]. В итоге все дети, до определенного возраста, верят в возможность чуда и желают его осуществления и это желание иногда (при скрытой помощи родителей) даже сбывается (подарки от деда Мороза). В дальнейшем поддерживает веру в чудеса и целый пласт искусства, связанный с созданием в книгах и кино фантастической реальности.

С возрастом вера в чудеса под давлением рационального сознания у многих, но далеко не у всех (вспомним верующих), проходит, а если точнее, уходит в неосознаваемую часть сознания. В тяжелые периоды жизни, когда нет надежды или вариантов рационального решения возникших проблем, потребность в чуде возникает почти у всех («в окопах нет атеистов»). И в этом плане вера в чудо имеет определенное адаптационное значение, повышая психическую устойчивость человека в критических ситуациях. Аналогичное значение потребность в чуде несет в случаях, например, неудовлетворенности своей жизнью в целом, сохраняя человеку надежду на лучшее будущее независимо от текущих обстоятельств.

В более мягком варианте потребность в чуде проявляется в активном участии многих людей в различных азартных играх и лотереях. Хотя рациональное сознание говорит о том, что шансов выиграть очень мало, люди, надеясь на чудо, готовы тратить время и деньги, чтобы попытать удачу.

Известна любовь большинства людей к получению неожиданной «халявы», которую можно рассматривать как маленькое чудо. Этим, кстати, пользуются предприимчивые люди (от маркетологов до откровенных аферистов), устраивая различные «громкие» распродажи (часто с почти фиктивными скидками), или обещая выполнить определенные услуги бесплатно или почти бесплатно.

В итоге, все мы, в той или иной степени и в зависимости от обстоятельств, испытываем потребность в чуде, но реализация данной потребности осуществляется далеко не всегда и не в виде чуда, как такового, а, в подавляющем числе случаев, в результате реализации редких событий или совпадений, которые и воспринимаются нами как чудо.

---